Звонок с незнакомого телефонного номера Филис приняла, одеваясь в гардеробе ресторана.

— Простите, не поняла. Вы сказали — с телевидения?

Тот постер, который висел в клубе и история карнавального "гастроля" Филис стал достоянием кого-то из тележурналистов. У неё захотели взять интервью для областного телевидения. Филис, опуская некоторые подробности, рассказала, как благодаря гиду она оказалась близко к машинам школ второй лиги карнавального шествия, как парень из этой школы пригласил её — то ли посчитав за опоздавшую девушку, то ли в связи с имеющимся свободным местом, то ли она ему просто понравилась внешне, снабдил костюмом и предоставил место для танца и раздаривания улыбок зрителям. Съёмки для телевидения проходили у Филис дома, на фоне того самого большого постера.

— Большинство наших женщин многое бы отдали, чтобы побывать на вашем месте, — заметила девушка-репортёр.

— Я охотно поделюсь с ними своими секретами, — рассмеялась в ответ Филис.

Этот сюжет прошёл на их телевидении, снискал несколько восторженных отзывов от зрителей, и всё уже было начало забываться… Но тут в мире большой политики случилось событие, призванное укрепить дружеские связи Бразилии и России. И уже на главном телеканале отечественного телевидения редактор озаботился поиском сюжета, призванного украсить эту политическую тенденцию. Телеканал нашёл и выкупил сюжет у их местного телевидения и показал его в новостях в самое популярное у зрителей время.

Последний обмен фразами репортёра и Филис автоматически вошёл в сюжет и, как и местным телевидением в своё время, не был сочтён за рекламу. А вот в голове у Филис, некоторое время уже раздумывающей — как ей, имеющей деньги и не имеющей занятия, найти применение и деньгам, и себе, вдруг словно бы что-то щёлкнуло — сошлось. Она вновь позвонила учителю латиноамериканских танцев Лилии Контратьевой, выяснила у неё нынешнее состояние дел в студии и получила контактные данные её владельца.

— Здравствуйте, Артём Геннадьевич, — сказала она и представилась, — Я хочу поговорить с вами о возможности покупки танцевальной студии вместе с помещением.

Тот только рад был этому предложению, избавляющему его от бесприбыльного бизнеса, и вскоре сделка была совершена. Филис, используя видео того новостного сюжета, хорошо потратилась на рекламу в сети и в самом популярном женском журнале. Том самом, который предлагает новинки моды и косметики, а также отвечает на вопросы читательниц, навроде: "За шубу из кого простить измену?"

О, нет, Филис не просто рекламировала свою танцевальную студию, и даже не столько её. Она рекламировала — ни много, ни мало — шанс на участие в ежегодном карнавале в Рио-де-Жанейро, которое она может обеспечить.

А она могла. Потому что предварительно связалась с бразильским русскоязычным гидом Мигелом, чей номер телефона сохранился в её контактах. Тот по её просьбе и по фото нашёл ту самую школу самбы, чья повозка однажды подхватила неизвестную девушку, и выступил посредником-переводчиком в переговорах с руководителем этой школы. Немного поторговались, и цена на ежегодное участие одной подготовленной в танцах россиянки, приехавшей эксклюзивно от Филис Кадней, была согласована, а договор официально оформлен через нотариуса консульства. Бразильский партнёр Филис почувствовал аппетит, уже подумывая развить эту бизнес-идею и приглашать к себе более одной богатой российской танцовщицы.

Сказать, что её бизнес мгновенно стал расцветать — это ничего не сказать. Лилия Кондратьева, ставшая директором школы-студии, была вынуждена пригласить пару новых преподавателей, один из которых был мужчиной — группы были заполнены до отказа.

Филис звонили и писали женщины со всей страны, и от них требовалось научиться танцевать самбу, потом приехать в город к Филис и выдержать отбор наилучшей претендентки. Разумеется, из тех, кто готов оплатить своё участие в карнавале и немалый коммерческий интерес студии Филис. Помимо этого танцевальные пары в клубе стали серьёзно готовиться к соревнованиям по бальному танцу внутри страны — то есть школа танца зажила нормальной жизнью престижного заведения такого рода.

Таким образом, жизнь самой Филис была наполнена — и делом, и общением с хорошими людьми, посвятившими себя красивому делу… И всё-таки ей чего-то не хватало. Её юной душе, конечно, не хватало любви. Из всех жанров искусства, предложенных ей обстоятельствами, Филис предпочитала смотреть по телевизору мелодрамы, читать книги о любви и стихи, относящиеся к любовной лирике.

Однажды вечером она сидела дома за рисованием эскиза танцевального костюма, думала о своей судьбе и декламировала вполголоса недавно неоднократно прочитанное стихотворение, которое почему-то вызвало у неё щемящее чувство несбыточности её собственной мечты о любви.

У кого ж не бывало такого –

Быстро все, бестолково,

Ночь прекрасна, и плавится воском,

И вино разливается с плеском…

Утром — поезд, и громко над миром:

«Уважаемые пассажиры!»

Не горит свеча на столе. Тьма.

Она пришла на столетья.

В какой-то момент Филис почувствовала, что её собственная рука с фиолетовым перстеньком вместо эскиза рисует какие-то закорючки, а перед глазами возникло зыбкое видение. Она увидела саму себя. Вот она рисует, потом встаёт с места, включает телевизор и нажимает на пульте кнопку, соответствующую включению определённого телеканала. А после внимательно смотрит на экран.

На этом призрачное видение оборвалось, а Филис почувствовала слабость и головокружение. Она растерянно посмотрела на свой исчерканный каракулями эскиз, а потом решила повторить те действия, которые только что видела будто со стороны. Девушка встала и включила телевизор.

— Загадочный случай произошёл в центральной больнице Улан-Батора, столицы Монголии, — тараторил ведущий новостей, — Там очнулся пациент, который провёл в коме более полутора лет. Проснувшийся тридцатитрёхтелний мужчина заговорил с персоналом клиники на никому неизвестном языке, периодически меняя его на другой, опознанный как старинный монгольский язык. Этот случай уже заинтересовал сотрудников Монгольского национального исторического музея и дал новую пищу любителям теорий реинкарнации и переселения душ.

На экране сначала показали здание больницы снаружи, потом — мужчину в больничной одежде, который ругался на бестолковых целителей вокруг и требовал перестать тыкать в него иголки. А потом он ещё что-то говорил, чего Филис не понимала. А вот то, что она поняла… То, что она поняла, было сказано этим мужчиной по-плиссандрийски.

Сюжет давно закончился, а Филис ходила по комнате и тёрла виски. Все последние месяцы жизни в этом мире практически убили в ней надежду на существование здесь магии, на обретение связи с покинутым родным миром. И вдруг — такое… Девушка раскрыла ноутбук и нашла больницу, показанную в сюжете. Посидев ещё какое-то время и подумав, она отправила на сайт этой больницы письмо, которое перевела на монгольский язык с помощью переводчика в браузере. В этом письме она просила администрацию больницы показать их знаменитому пациенту её "карнавальное" фото, до сих пор бывшее у неё единственным, с написанной на нём от руки с помощью виртуального карандаша короткой фразой по-плиссандрийски — "Привет. Это я, леди Филис Кадней".