внешность больше подошла бы каменотесу или портовому грузчику. Сильный, жилистый, невзрачный, он одевался подчеркнуто просто и не утруждал себя соблюдением манер. Магическая аура волшебника была темной и мрачной, что невольно наводила на мысль о наличии колдуна в его родословной.

Когда воплощение Ферна достигло завершающей стадии, он с ходу бросил в Мону уничтожающее заклинание и сразу попытался переместиться, но за мгновение до перехода его поразила молния, сорвавшаяся с пальцев Таэля. Земная жизнь Ферна Корвела продлилась не больше трех полных вдохов, но и этого оказалось достаточно.

— Как я и говорил, с ним невозможно иметь дело, — эльф гадливо встряхнул рукой, пытаясь избавиться от остаточной темной магии. — В любой неясной ситуации Ферн нападал первым, никогда не оглядывался назад и ни о чем не сожалел.

— С такими замашками он мог случайно перебить собственную семью.

Глядя на разочарованное личико Моны, Таэль недобро усмехнулся.

— Уверяю тебя, Ферн Корвел ничего не оставлял на волю случая. Однажды кто-то из членов семьи поднялся в Северную башню в его отсутствие и больше оттуда уже не вышел. Поднабравшись могущества на темной стороне, Ферн вполне мог уничтожить всех родственников, которые стояли у него на пути. Он мечтал остаться единственным Корвелом, но этому помешали колдуны, — эльф взял Мону за руку и помог ей подняться по склону холма. — Ходили слухи, что у Ферна есть сын, рожденный от обычной женщины. Мальчик, конечно, полукровка, но вполне мог унаследовать дар.

Волшебница с удовольствием вдохнула теплый воздух, напоенный ароматом луговых цветов.

— Ты знаешь, где живет этот мальчик?

— Нет, но при желании найти его будет несложно.

Удобно устроившись на белом плетеном диванчике, Мона нежилась в закатных лучах и наблюдала за близнецами, которые расхрабрились до того, что попросили эльфа дать им урок фехтования. Таэль не только мастерски владел мечом, но к тому же оказался превосходным наставником. Сначала он позволил Эридану и Эмме выпустить лишний пар, а потом вышел на площадку и принялся посвящать их в тонкости фехтовального искусства.

Когда совсем стемнело, усталые и довольные близнецы разошлись по своим покоям, а Таэль собрал оружие и присел на диванчик рядом с Моной. В наступившей, наконец, тишине возобновился мирный стрекот цикад, в зарослях робко замерцали разноцветные огоньки светлячков.

— Спасибо, Ветер, ты сделал поистине доброе дело.

— Я многие годы обучал фехтованию и стрельбе из лука отпрысков богатых семей.

— Всегда мечтала научиться стрелять из лука.

— Так я тебе и поверил, — фыркнул эльф. Он завладел рукой волшебницы и привлек ее к себе на колени. — Пытаешься подольститься ко мне?

— Ты так подозрителен, Ветер, что я чувствую себя нашкодившим ребенком, — Мона прижалась к его груди и потерлась щекой о мягкий бархат куртки.

— Не наговаривай мне в уши.

Волшебница хихикнула.

— У нас говорят: не заговаривай мне зубы.

— Не понимаю, при чем тут зубы?

— А ведь ты прав, совершенно ни при чем! — Мона весело рассмеялась, и ее смех рассыпался по ночному саду горстью звонкого серебра.

Таэль обвил ее руками и притиснул к своей груди так, что их сердца забились как одно.

— Я знаю, что для себя ты уже все решила, но это чистое безумие. Нельзя просто взять и напасть на колдунов. Нужно составить четкий план, провести соответствующую подготовку…

Мона немного отстранилась и прижала пальчик к его губам.

— Не обижайся, Ветер, но в первый раз все это у вас уже было, поэтому сейчас мы сделаем по-другому. Пока никто, включая колдунов, не знает о моем существовании, у нас есть большое преимущество, и будет глупо им не воспользоваться.

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь!

— Это правда, поэтому перестань хмуриться и расскажи мне о ТОМ САМОМ колдуне.

Мона произнесла это мягко и просительно, но в интонацию ее голоса невольно вкралась модальность приказа. Таэль давно догадывался, кого именно его жена изберет своей первой жертвой, но не ожидал, что это случится так скоро. Из чисто эльфийского упрямства он, некоторое время противился давлению магии, потом все же сдался и заговорил.

— Колдуна зовут Джарн. За умение создавать множество своих копий он получил прозвище «многоликий». Его ипостаси тоже владеют магией, поэтому колдун может находиться сразу в нескольких местах. Всем способам убийства Джарн предпочитает огонь. В открытом бою он и его ипостаси не так опасны, потому что им приходится одну силу делить на всех, а вот выслеживать и убивать исподтишка ему удается прекрасно. После встречи с двумя его копиями я был смертельно ранен и оказался далеко на Севере.

— Почему ты думаешь, что там не было самого колдуна?

— Потому что Джарн никогда не покидает свой дом.

— Неужели тебе известно, где он живет?

— Как ни странно, да. Он живет на болотах в Озерном краю, но к нему невозможно подобраться незамеченным. Его ипостаси бдительно охраняют все подходы к дому, а вокруг сплошные непроходимые топи.

Мона ненадолго задумалась.

— А как Джарн управляет своими двойниками?

— Нам так и не удалось это выяснить. Колдуны скрытны и очень осторожны. Они не доверяют никому, даже друг другу, поэтому их трудно застать врасплох. Всю работу за Джарна выполняют его двойники и слуги, которые постоянно находятся под воздействием магии.

В рассеянном свете, падавшем на террасу из распахнутой настежь двери гостиной, лицо эльфа выглядело суровым и застывшим. Этот разговор не просто всколыхнул неприятные воспоминания, он означал, что их семейная идиллия закончилась, едва начавшись.

— Уже поздно, Ветер, — чтобы вывести мужа из тяжелой задумчивости, волшебница потянулась и нежно куснула его за мочку уха. — Сегодня ночью нам с тобой нужно, как следует, выспаться.

Ему не следовало сейчас поддаваться искушению, но искра страсти уже зажглась в крови, тело напряглось в предвкушении блаженства. Когда влажный кончик ее языка коснулся завитков ушной раковины, Таэль утратил четкость мысли.

— Погоди, я должен предостеречь тебя от … — Мона горячо дохнула ему в ухо, и он окончательно позабыл, о чем хотел сказать.

— Не волнуйся, Ветер, я тебя услышала, — ее шепот вызвал сладкий озноб, и Таэль невольно содрогнулся всем телом.

Уснуть в эту ночь им так и не удалось. Когда зеленая луна Динэйх исчезла с темного бархата небосклона, а голубая Гиал уже коснулась его края, Мона высвободилась из объятий мужа и принялась неспешно одеваться.

Глава 16

Над затянутым желтым туманом болотом висела тревожная предрассветная тишина. Мона сама настояла на раннем часе, но она никак не ожидала, что эта местность окажется такой отвратительной. От смрада гниющих растений перехватывало дыхание, а пелена ядовитых испарений была настолько густой, что Мона с трудом различала стоящего