Это он так намекает, что знает о моей к нему симпатии? Или что не против встретиться, заранее предупреждая, что видеться мы будем нечасто?

Радостная волна приподняла настроение до высшего уровня, а мелкая волнующая дрожь растеклась по всему телу. Я прижимаю телефон к груди. Интересно, он ждет моего ответа?

Нехотя я поднимаюсь с постели, быстро принимаю душ, одеваюсь и забрасываю в рюкзак конспекты и методички. К третьей паре должна успеть. Если завалю предстоящую сессию, отец не даст денег на летнюю художественную школу в Америке. Все время, пока собираюсь, думаю о том, что ответить Давиду. Я не мастер любовных переписок, всегда прямолинейна и не пытаюсь казаться той, кем не являюсь. Но с Давидом все летит к чертям. Я даже на шопинг с Юлей согласилась.

—Привет, пап, я проспала, мне срочно нужно в универ. Если позвонит кураторша и пожалуется, что у меня недопуск к сессии, клянусь, я не виновата!— выпаливаю на ходу, спускаясь вниз по ступенькам. Отец останавливается посреди гостиной, одет в строгий костюм и темное пальто, в руке портфель. Скорее всего, собрался на деловую встречу.

—Я честно-честно все учила и посещала занятия, но ночью сел телефон и не сработал будильник, а старая карга очень злопамятна.

—Лера, не мельтеши,— отмахивается от меня отец, переписываясь с кем-то по телефону.— О твоих достижениях в учебе мне докладывают каждую неделю, поэтому я сам обо всем узнаю.

Мне становится обидно. Снова у отца нет на меня времени. Хотя, может, это и к лучшему. Он не лезет в мои дела, не знает, с кем я и где. Его интересует лишь учеба, о которой он говорит со мной исключительно в случаях моих провалов и неявки на занятия.

—Пока, пап.— Машу рукой, не смотря на него, и выхожу на улицу.

Пересекаю двор и вхожу в гараж. Пока прогреваю мотор своей малышки, достаю из кармана телефон и перечитываю нашу с Давидом переписку. “Если это завуалированное приглашение на свидание…— удаляю слово “свидание” и заменяю его на “чашечку кофе”, — …то можешь сказать прямо, желательно до конца этой недели, пока сорока на хвосте не принесла новость о моей плохой успеваемости и отец не объявил мне об очередном домашнем аресте”.

Несколько минут я жду от него ответа, но потом понимаю, что он, скорее всего, занят, а я и так опаздываю на пары. Поэтому выгоняю машину из двора и направляюсь в университет.

Оставшиеся три пары провожу как на иголках, постоянно проверяю телефон и мечтаю поскорее оказаться в своей мастерской. После небольшого перерыва в творчестве хочется взять в руки кисти и начать творить. А вдохновения у меня теперь много. В отличие от свободного времени. Лида не затыкаясь трещит о Егоре. Мне немного завидно. Но я слушаю каждое ее слово в надежде, что где-то в ее рассказах появится Давид.

—На выходных Егор с ребятами собираются за городом. Шашлыки, банька. Егор сказал, можно взять с собой подруг. Женя, Лера, вы как?— смотрит на нас горящими глазами Лида.

—Я пас. Это точно не мой вид отдыха. И не твой, кстати, тоже. У тебя же правильное питание, а ещё ты не переносишь комаров,— выгибает бровь Женя.— И вообще, сколько ты с этим Егором будешь? Он ведь не нашего круга человек.

—Я буду есть салат. А комаров там сейчас нет. Холодно ведь.— Подруга бросает на Женю злобный взгляд. Остальные ее слова не комментирует. Мне же начинает казаться, что я что-то пропустила: с каких это пор Женя тычет Лиду носом в то, с кем та водится?

Обычно было наоборот.

—Ну а ты, Лер? Составишь мне компанию или тоже боишься стать пищей для комаров?

—Я не против. Если, конечно, отец не заставит меня всю неделю зубрить материал по карге,— тяжело вздыхаю я.

—Ура!— довольно хлопает в ладоши Лида.— Я тогда тебе в пятницу подробней все расскажу. Скорее всего, поедем на машине ребят. Ладно, мне уже пора. Пока-пока, девочки!

—До завтра,— поднимаюсь со скамейки.— Я ещё порисовать сегодня хочу успеть.

А в мысли закрадывается вопрос: будет ли с нами на выходных Давид? Нет, вряд ли, он ведь мне сам сказал, что слишком стар и занят для такого.

На дорогах пробки, я попадаю в самый час пик. В центре застреваю надолго, зато дальше дорога почти пустая. Под студию я снимаю просторную однокомнатную квартиру. Я, конечно, могла бы работать и дома, ведь места у нас столько, что влезет рота солдат, но, чтобы рисовать, мне нужна тишина и полная сосредоточенность на своих мыслях и ощущениях. А когда каждые пять минут к тебе заглядывают с глупыми вопросами или просьбами нарисовать их портрет, показать новую картину, зовут на ужин, просят срочно спуститься вниз, все, что я могу изобразить на холсте,— свое злое лицо.

А ещё я ненавижу, когда смотрят на мои незавершенные картины. А любопытных глаз в нашем доме, поверьте, хватает. Поэтому я выбрала квартирку с белыми стенами и живописным видом из окна на море и провожу там большую часть своего времени.

Мне остаётся совсем немного пути, когда телефон пиликает, сообщая о входящем сообщении. Я бросаю взгляд на экран. Давид.

Беру в руки телефон, одним глазом в экран, другим — на дорогу. Клянусь, отвлеклась всего на мгновение, а потом бах — и в меня вырезается чья-то машина.

Давид Котик: “Это не приглашение. Это просто мысли вслух”.

Я: “Забей. Все равно, судя по всему, остаток дня я проведу в ожидании ГИБДД. Кстати, буду благодарна, если скинешь их номер. Понятия не имею, что делать в случае ДТП” — быстро печатаю дрожащими пальцами, наблюдая за тем, как из второго автомобиля выходит широкий бритоголовый дядечка.

Нам сигналят со всех сторон, так как мы перекрыли движение. Я испуганно гляжу по сторонам. Глухой удар все ещё стоит в ушах. Скорее всего, после этого случая за руль я сесть сразу не смогу.

Давид Котик: “Отцу звони”.

Коротко и по делу. Давид оказывается гораздо умнее меня.

Отец не берет трубку. Даже после третьего звонка. Я не злюсь на него, потому что прекрасно понимаю, что он может быть на важных переговорах. Но меня пугает мужчина, в которого я врезалась. Он оценил ущерб, нанесённый ему, а теперь направляется к моей машине. И выражение его лица не обещает ничего хорошего.

У меня все еще дрожат руки, я с опаской наблюдаю за незнакомцем.

Я: “А что делать в случае, если отец не отвечает? Знаешь, мужик, в которого я въехала, выглядит словно бандит из девяностых”, — пишу Давиду.

В этот же момент мужчина громко стучит в окно с моей стороны.

—Эй, ты чего там спряталась, блондиночка? Папа права купил, а ездить не научил? Как расплачиваться будешь, а?— у него неприятный пугающий голос, с таким иметь дело не хочется.

Я приспускаю окно ровно настолько, чтобы были видны лишь мои глаза.

—Сейчас мой… отец приедет, и все решим. Давайте, может, отъедем на обочину, чтобы не загораживать проезд?— робко предлагаю ему.