—Прости, что снова пришлось из-за меня переться непонятно куда,— произношу виновато и поднимаю на Давида взгляд. От одного его вида сердце начинает биться учащенно, а мысли путаются.

—Ничего страшного. Звони, если что,— отмахивается он от меня.

—Может, сходим вместе куда-нибудь?— с надеждой спрашиваю я, неожиданно даже для себя самой.— Я ведь должна тебя как-то отблагодарить за помощь. Я знаю одно хорошее ме…

—Лера,— резко перебивает он меня,— напомни, сколько там тебе?— ставит меня в тупик своим вопросом.

—Двадцать, а что?— смотрю на него с недоумением.

—Я старше тебя на девять лет. Если ты надеешься на что-то или влюбилась в меня, то выброси это из своей прекрасной головки, хорошо?— каждое его слово, словно острая игла, входит в мое сердце, причиняя боль.

—Я не…— пытаюсь оправдаться, но теряюсь. Мое лицо заливает краска стыда. Чувствую себя дурой. Он все-таки понял, что я питаю к нему чувства.

—Лера, если у тебя будут проблемы, всегда обращайся ко мне, я постараюсь помочь, но не нужно выдумывать себе в моем лице принца на белом коне. Мы с тобой из разных миров, понимаешь?

Его голос звучит мягко, словно он разговаривает с несмышлёным ребёнком, но от этого менее обидно не становится. Злость и раздражение исчезают из его взгляда, теперь он выглядит уставшим и отрешенным.

—Ты, наверное, что-то не так понял,— нахожу в себе силы собраться с духом и не показать, насколько сильно меня задели его слова.— Это было всего лишь дружеское общение. Как и приглашение на ужин. Ты вообще даже не в моем вкусе,— поражаюсь тому, насколько высокомерно звучит мой голос и как легко мне удается врать. Сама же мечтаю, чтобы он поскорее свалил из машины и я смогла дать волю слезам.

—Хорошо, раз так. Тогда всего хорошего, Лера, и не попадай в неприятности хотя бы недели две,— криво усмехается он и открывает дверцу машины. Напоследок одаривает меня взглядом, полным сожаления, словно он хочет остаться рядом, но по какой-то причине вынужден уйти.

Наконец-то мне не нужно сдерживаться. По щекам текут горячие слезы. Так обидно. До ужаса. Мне ведь показалось, что между нами проскочила какая-то искра. Проскочила же!

Я вздрагиваю, когда кто-то стучит в окно моей машины. Быстрыми движениями стираю с глаз непрошеную влагу, поворачиваюсь и замечаю отца. Он не дожидается, когда я опущу стекло, поэтому обходит машину, оценивает причиненный мной ущерб, а потом садится на водительское место рядом со мной.

—Привет,— устало выдыхает он, хлопая дверцей.— Ты что, плакала?— замирает, внимательно вглядываясь в мое лицо.

—Это из-за аварии. Испугалась,— пытаюсь убедить его. К счастью, врать почти не нужно.

—Ясно, а я уж подумал, что из-за парня, который только что вышел из нашего двора. Выглядел он так, словно вы повздорили.— Отец пытливо смотрит на меня.

—Да нет, может, просто недоволен, что из-за меня снова пришлось оставить все свои дела.

—Ну, если мужчина вызвался помочь, значит, женщина ему небезразлична. Поэтому злиться он из-за этого точно не будет. Не угрозами же ты его заставила приехать к тебе?

—Нет, папа, мы просто… знакомые. Как женщина я ему точно не интересна,— с грустью произношу я и чувствую, как губы начинают подрагивать. С трудом сдерживаю в себе всхлип.

—А он тебе, похоже, нравится, да?— не оставляет в покое эту тему отец.

—Мы что это, о мальчиках с тобой собрались разговаривать? Не верю в это, пап. Ну нет, не буду с тобой такое обсуждать,— смеюсь я, ладонью размазывая по щекам влагу.

—Должен же я знать хоть что-то об избраннике дочери,— шутливо качает головой отец и подмигивает мне.

—Думаю, я не в его вкусе, пап. Мы просто общаемся, вот и все. Скорее всего, это была наша последняя встреча. Так что не о чем говорить. За машину, кстати, прости. Я не знаю, как так получилось,— виновато потупив взор, произношу я и тяну за ручку двери.— Антонина уже, наверное, ужин приготовила. Пошли, нас заждались там.

—Ты очень очаровательная молодая девушка, Лера,— отец внезапно становится серьезным, смотрит на меня с теплом во взгляде. Для меня это в новинку. Ведь обычно ему дела до меня нет.— Вот увидишь, он передумает. Я, кстати, о нем справки навел. Хорошая семья, брат влиятельный, я даже дела с ним как-то вел, на службе только положительные отзывы. Достойный молодой человек. Даже удивлен твоим выбором. Я ожидал, что ты притащишь в дом какого-то рокера или, что еще хуже, байкера.

—Пап, ну зачем?— закатываю глаза.— Он, когда узнает, что ты уже собрал на него толстую папочку, точно убежит от меня, не оглядываясь.

—Нужно же было проверить, с кем водится моя дочь. Леонов хороший парень, доверить такому тебя не страшно. А то, что квартира у него в сталинке и не богат,— не беда. Я ведь тоже когда-то как он был. Днем и ночью на службе за копейки пропадал. Так что поможем, если что…

—Ну, папа!— улыбаюсь я, не веря тому, что он тут уже распланировал нашу жизнь. А сама цепляюсь за каждое слово, произнесенным им. Теперь я знаю, какая фамилия у Давида, что у него есть брат и живет он где-то в спальном районе.— Я ему не нравлюсь, так что давай закроем этот вопрос. Ты меня смущаешь такими разговорами. А еще пугаешь. До этого тебя никогда не интересовало, с кем я вожусь.

—Почему это? Интересовало.— Его брови взлетают вверх, отец смотрит на меня снисходительно.— Знаешь, сколько таких черных папочек у меня собрано за последние несколько лет?

—Лучше не говори. Я теперь сто раз подумаю, прежде чем привести в дом кого-то из своих друзей. А теперь идем, мне еще к экзамену готовиться.

—Этот Леонов определенно хорошо на тебя влияет. Выглядеть стала как нормальный человек, за голову взялась,— задумчиво бурчит отец, выходя из салона автомобиля.

—Папа! Перестань, боже! И не надо так громко,— шиплю я, оглядываясь по сторонам.

—Да не слышит он, ушел уже давно,— насмехается надо мной отец.

Чтобы хоть как-то справиться с хандрой и не думать о Давиде, после занятий я сразу же еду в свою студию. Она завалена холстами. Здесь много незавершенных работ, набросков, неудачных попыток. Пол в пятнах краски, из мебели лишь высокий шкаф, где я храню свои принадлежности для рисования, и диван.

После того как моя картина в очередной раз не попала даже в финал одного из многочисленных конкурсов, в которых я принимаю участие год за годом, я настолько пала духом, что начала серьезно подумывать над тем, чтобы прекратить заниматься живописью. Картины — вся моя жизнь, но, когда они никому не нужны, создается ощущение, что ты для всех невидимка.

Я постоянно совершенствую свои техники, посещаю мастер-классы по живописи, выставки известных художников. Жду, когда и меня заметит чей-то наметанный глаз и признает во мне будущего гения. Но отец, похоже, прав. Художник — это как певичка. Таких одаренных, как мы, множество, но признание получают единицы.