Подруга ничего не сказала, только кивнула. Слёзы на её щеках уже высохли, но взгляд продолжал оставаться отрешенным.

Спрятав блокнот за часами, мы привели себя в порядок и пошли есть.

В столовой тоже ели молча. Мне очень хотелось обсудить дневник и расспросить Джули о её жизни, но терпела. Хотела дождаться, когда она заговорит сама. А она не спешила. Ела медленно, без особого аппетита. Когда я уже расправилась со своим десертом, Джули съела всего одну котлету.

— Тебе бы выпить.

— Ты что! Нам нельзя!

Совсем забыла, что мы несовершеннолетние и под присмотром.

— Ну и что?

Мои слова немного отвлекли Джули от её мыслей. Видимо, раньше ей такое никто и не предлагал. Эх, какие они тут правильные все.

— А никак нельзя достать?

— Нет.

— Жаль.

— Тогда, может, сходить к госпоже Добре и попросить что-нибудь успокаивающее?

— Нет. Не надо, — немного подумав, ответила Джули. — Нужна ясная голова. Я ведь прекрасно понимаю, что нам надо поговорить. Но только не здесь.

— А пойдём к тебе? — неожиданно пришло мне в голову. — Ты ведь тоже одна живёшь?

— Одна.

Джули выглядела немного потрясённой.

— Я что-то не то предложила? — осторожно спросила её.

— Нет, — и уже с улыбкой добавила. — Я просто не ожидала, вот и всё.

— Ирэн к тебе не ходила?

— Нет, — улыбка на лице Джули погасла.

— Ты будешь доедать?

— Нет.

— Тогда пойдём, — я встала. — Мне, правда, интересно посмотреть, где ты живёшь. У тебя такая же комната, как у меня?

Мне очень хотелось приободрить её, но не знала как это сделать. Поэтому пыталась просто заболтать.

— Почти, — уклончиво ответила она.

Её ответ меня заинтриговал.

— Тогда показывай скорей! — взяв её за руку, потянула к выходу из столовой.

Навстречу к нам шёл высокий, плотного телосложения, мужчина в сером костюме.

— Это Господин Жаднир — директор, — быстро шепнула Джули мне на ухо, и я взглянула на него более внимательно.

Костюм выглядел дорого, выделяя мужчину среди присутствующих. Мне кажется, он чувствовал своё превосходство перед другими, хотя и пытался это скрывать за дежурной вежливой улыбкой. Его выдавал снисходительный взгляд.

Когда он заметил меня, на его лице отобразилось столько участия, что мне захотелось срочно повернуть в другую сторону. Ненавижу лицемеров.

— Дитя! Я так рад видеть тебя в добром здравии!

— Спасибо, господин, — вежливо ответила я.

— Сегодня уже поздно, но завтра я хотел бы поговорить с тобой. Не могла бы ты зайти ко мне после завтрака?

— Конечно. Я приду.

— Чудесно! — довольно закивал мужчина. — Тогда ступай, дитя.

— До свидания, — хором ответили мы с Джули и быстро засеменили к выходу.

— Ты знаешь, куда я должна буду прийти? — спросила я подругу, когда мы остались одни на тропинке.

— В кабинет. Он на втором этаже, в той же части здания, что принимают психоцелители, только в самом конце коридора. Сначала тебя встретит секретарь. Сразу говорю, как её зовут, не помню. Видела всего один раз. Немногословная, невысокая женщина с хмурым взглядом исподлобья. Но это неважно. У тебя назначено, так что она может сколько угодно быть недовольной, она обязана будет о тебе сообщить и пропустить.

— Хорошо. Ты в этом корпусе живёшь?

— Да. Только у меня первый этаж и комната не справа по коридору, а слева.

Мы вошли внутрь.

— А почему моя дверь была не заперта? — спросила я то, что мне ещё утром хотелось узнать, но подходящего момента не было.

— А смысл?

— Не поняла?

— Никто из нас не закрывает двери.

— Всё равно не поняла.

— Свои ничего не возьмут. Да и маги, если что, быстро найдут воришку. А от тех же магов ни один замок не спасёт. Легко откроют. Мы пришли.

Договорив, Джули надавила на ручку двери, и та тихонько отворилась.

— Ого!

Комната действительно была другой. И дело было не в обстановке. Она-то как раз была такой же. Но нежно-голубого оттенка покрывало на кровати и в тон ему шторы, белый вязаный плед на кресле с голубой декоративной подушечкой — делали комнату уютной. Стены не пустовали. Помимо таких же, как и у меня часов, на них висели несколько картин.

На одной девушка в красивом белом платье плыла на лодке и смотрела на закат. На другой был изображён водопад, в котором умудрялись плескаться золотые рыбки. А на третьей уже другая девушка гуляла на цветочной поляне. Её розовое длинное платье развевалось на ветру, а шляпка с длинными полями пыталась улететь, и чтобы этого не случилось, девушка придерживала её одной рукой.

Но это всё внешний лоск. Жизнью и теплом наполняли комнату множество фотографий в рамочках, стоящих на столе, на полках.

— Почему у тебя так красиво, а у меня так мрачно!? — возмутилась я.

Джули пожала плечами.

— Поначалу у Ирэн тоже было миленько. Покрывало и шторы были сиреневые, и картины висели на стенах. Но спустя пару месяцев она пролила чернила на кровать. Дед Зловрий забрал испачканное покрывало, а с ним и шторы. Когда Ирэн спросила у него: зачем шторы забирать, он стал ворчать, что они идут комплектом и дал ей временно те, серые.

— Если их дали временно, почему не вернули красивые?

— Не знаю. Но в какой-то момент Ирэн стало всё равно.

— Картины пугали, скучные цвета не напрягали. Да-а-а… — протянула я. — Хорош психоцелитель. Сильно ей помог. Мне даже возвращаться в ту комнату не хочется. Наводит тоску.

— А ты попроси поменять комплект.

— Хорошая мысль. А что насчёт одежды? Почему она вся такая никакая? Она же, вроде как, наследница.

— Она с ней приехала. Может Ирэн всегда так ходила, — предположила Джули.

— Не думаю, — не согласилась я. — На том фото, где она с родителями, на ней надето симпатичное платье приятного жёлтого цвета. Пусть она стала одеваться мрачно после смерти родителей, но почему тогда вещи такие старые и потрепанные? Как будто с чужого плеча.

— Знаешь, возможно, ты правильно думаешь. Когда Ирэн приехала, одежда уже была сильно заношенной. Может, это вещи её кузины?

— Кузины? У тёти есть дочь?

— Да. И, по-моему, они ровесницы с Ирэн. Когда мы только познакомились, и я ещё не знала её историю, спрашивала обо всём, а она, пусть и без особого энтузиазма, всё же отвечала. У её тёти Норы есть ещё сын старший.