— Не прямым текстом, но всё же он дал понять, что знает, как я попала в воду. И не забыл намекнуть, что для всех это должно оставаться несчастным случаем. Единственное, чего я не знаю, зачем он заговорил о тёте.

— А что он сказал?

— Сказал, что она ничего не знает, но, если что, может ей написать. Но что в этом для меня плохого, непонятно.

— Я тоже не знаю. Ирэн про свою тётю не говорила, а в дневнике она писала о том, что происходит с ней сейчас, а не в прошлом.

— Ладно. С этим можно потом разобраться. Ты мне лучше вот, что объясни. Секретарь у директора супер-маг?

— Нет. Обычный. А почему ты спрашиваешь? — недоумевала подруга.

— Она всё делала без рук! Рядом с ней я первые почувствовала себя в мире волшебства, — с восхищением заговорила я.

Джули пожала плечами.

— Ничего удивительного в её действиях нет. Поверь, в городе все всё так делают. В пансионате персоналу приписано в работе стараться не использовать магию, чтобы лишний раз нас не нервировать. А секретарь господина Жаднира — исключение. Ей плевать на наши чувства. Вообще не понимаю, почему она тут работает.

— Её могли устроить по знакомству, — предположила я. — Значит, если я поеду в город, то такие чудеса будут на каждом углу?

— И не только такие.

— Уже хочу туда! — предвкушая эту поездку, мечтательно подняла глаза к потолку.

— И тебе не будет обидно, что сама так, как они, не сможешь?

— Нет, — уверенно ответила я, но Джули продолжала смотреть на меня с сомнением.

— В моём мире существует множество историй, сказок, рассказов, называй их как хочешь, где главный герой — обычный человек, но он попадает в волшебный мир, и с ним там случаются чудеса. И мне, как и другим, хотелось бы оказаться на месте этих героев. И мне, можно сказать, повезло. Со мной случилось то, о чём многие в моём мире могут только мечтать. Я стала одним из этих персонажей.

— Но ты сама не можешь творить чудеса.

— Но это не значит, что они со мной не происходят. Посуди сама. Я в другом теле, могу ходить! А это очень для меня важно.

— Ты не могла ходить!? — удивилась Джули.

— Нет. В моём мире я тоже считалась особенной. Только ограничена я была в физических силах.

Мои слова шокировали подругу.

— Не могу себе такое представить. У нас можно вылечить любой физический недуг.

— Везунчики. Так что, нет, я не стану жалеть, что не обладаю магией. Я буду независимой и самодостаточной. И именно для этого я хочу написать письмо Ветргофу. Поможешь?

— Что я должна сделать?

Мой энтузиазм оказался заразительным. Видя настрой Джули, я не сдержала улыбки. Мне остаётся только благодарить судьбу за то, что она послала мне её. Без неё я бы не справилась.

— Поможешь составить? Я не знаю всех приличия этого мира. Только примерно понимаю.

— Не думаю, что у тебя возникнут с этим проблемы, но поучаствовать я хочу.

Джули оказалась права. Проблем с составлением письма у меня не возникло. Я просто представила, что веду переписку с человеком, живя примерно в веке девятнадцатом. Небольшая загвоздка была в другом.

Когда мы сходили за письмом ко мне, а потом вернулись к Джули, и устроились за столом, возникла проблема с почерком. Ирэн выводила аккуратные, маленькие буквы, тогда как я писала размашисто и резко. Довольно быстро написав черновик письма своим почерком, оставшееся время я тратила на то, чтобы переписать его на чистовик почерком Ирэн.

Сначала получалось плохо. Меня это дико раздражало. Но подумав о том, что я вообще-то могла оказаться в мире с другим языком, а значит и письменностью, необходимость всего лишь подделывать почерк уже не казалось мне такой неприятной, и получаться стало лучше.

Ещё одна маленькая проблема была в том, что я не знала, ответила ли Ирэн Ветргофу в тот раз или нет. Было бы удобно написать именно ответное письмо, но рисковать было нельзя. Так что мы написали новое, независимое послание.

"Господин Ветргоф, вам пишет дочь вашего хорошего, ныне покойного друга. Боюсь, вас могло сбить с толку имя адресата на конверте

Простите за эту конспирацию, но у меня есть причины её соблюдать.

Осталось каких-то пару недель до моего совершеннолетия, и я смогу принимать самостоятельные решения. Тётя Нора уже не сможет мне запретить с вами встретиться, а мне бы очень этого хотелось и как можно скорее.

Я пишу вам это письмо в надежде увидеть вас в мой день рождения, 24 июля.

Если вы решите ответить, пожалуйста, пишите мне на имя Джули. Я вам потом при встрече всё объясню.

С уважением, Ирэн Жардар"

— Как думаешь, он успеет получить письмо? — запечатав конверт, спросила я Джули.

— Конечно. Уже через пару дней оно будет у него. Главное, чтобы он его вовремя прочёл. Только я не понимаю, зачем он тебе нужен? И так срочно?

— Я хочу съездить в город и написать завещание. Но сама, боюсь, не разберусь.

— О, духи! Ты думаешь, что погибнешь? — разволновалась Джули.

— Нет, — улыбнулась я. — Хочу лишь обезвредить тётю. Если после моей смерти она ничего не получит, у неё не будет причин меня убивать.

— Если всё, что ты предполагаешь на её счёт правда, то ты уверена, что доживешь до своего дня рождения?

— Думаю, да. Ей незачем спешить. Сама посуди. Ирэн несчастная, одинокая девочка, которой некуда идти и не к чему стремиться. Даже если она не умрёт до дня рождения, это ничего не изменит. Она не вернётся домой, а значит, можно и дальше пользоваться её деньгами. Посмотри вокруг. В пансионате живёт много взрослых, и предполагаю, что очень давно. Ирэн ждала та же участь.

— Ты так говоришь, словно это не тебя пытаются сейчас убить, а какую-то другую девушку.

— Но, по сути, ведь так оно и есть. И её на самом деле убили, а я всего лишь арендовала её тело и спутала карты убийцам.

— Если убили, — поправила меня Джули.

— Если, — не стала спорить я. — Но меня не покидает чувство, что я в чужом теле. И всё что сейчас происходит, случается не из-за меня, а именно из-за Ирэн. Поэтому я не могу воспринимать это иначе. Притворяться перед другими ею мне легко. Я словно играю роль. А вот принять то, что это тело теперь принадлежит только мне, и что это меня зовут Ирэн, а не Мария, пока сложно. Может быть, когда её прошлое перестанет меня преследовать, и я смогу заглянуть в будущее, тогда буду говорить о себе в первом лице, но пока так.

— Пожалуй, я тебя понимаю, — немного обдумав мои слова, произнесла Джули. — Но если всё так, как ты говоришь, зачем тогда было убивать? Тётя Ирэн могла продолжать и дальше тратить деньги племянницы.