– Каким образом? – поинтересовался я у него.

– Нам, британцам, необходимо, чтобы вы поспешили на помощь и освободили Туссен-Лувертюра, этого Черного Спартака из Санто-Доминго, из ледяной французской темницы. Мы считаем, что Лувертюр может знать правду о сказочных сокровищах Монтесумы и что, опираясь на его показания, мы сможем сами отыскать их. Ну, и тогда у нас будет с чем пойти на переговоры с Мартелем и добиться, чтобы тот освободил вашего сына и отдал изумруд – при условии, конечно, что действительно важные секреты не попадут в руки французам. А вы, сами того не желая, вновь стали необходимы, Итан Гейдж. Стали ключевым игроком в противостоянии Англии и Франции.

Мало чести.

– Но я изо всех сил стремился отойти от дел, – возразил я. – А теперь, что же, прикажете привязать к рукам и ногам ниточки? Итан Гейдж – марионетка! И теперь вы хотите, чтобы я вытащил из тюрьмы какого-то негра? Как?

– По плану, вы должны бежать оттуда на летающей машине. На сооружении, похожем на птицу, которое называется планер.

Забавно.

– Я уже летал однажды, на французском воздушном шаре, – вспомнил я. – Это куда как ужаснее совещания министров по налоговой реформе. И гораздо катастрофичнее, чем любовница, желающая обсудить будущее ваших отношений. Тогда Астиза упала в Нил, а я приземлился в море. Уверяю вас, Господь не случайно создал человека без крыльев. У него были на то веские причины. Он хотел, чтобы мы оставались на земле.

– У нас и жабр тоже нет, но вы же плаваете и ныряете в море, – возразил Фротте. – Да, да, нам все известно о ваших приключениях в Триполи с Робертом Фултоном и его подводной лодкой. Перестаньте, Гейдж, сейчас у нас на дворе начало девятнадцатого века. А вы у нас – человек науки, и кому, как не вам, радоваться такой перспективе!

– Считаю своей перспективой достойный уход на покой. Собирался обеспечить себе безбедную старость продажей камня, который было совсем не трудно украсть, но из-за которого теперь моя семейная жизнь разваливается на куски.

– Да, ваш камень перехватил Мартель, а это означает, что ваш выход в отставку откладывается до той поры, пока вы его не вернете. Он похитил вашего единственного сына, пытался похитить жену… Ваша единственная надежда – предложить ему что-то взамен, а это, в свою очередь, означает, что вы должны стать союзником Англии. Сэр Сидней Смит считает вас самым опытным и удачливым охотником за сокровищами в мире. Доставьте нам Лувертюра, и все наладится, вы сможете вернуться к прежней жизни.

Говорил Шарль искренне, однако эти его комплименты показались мне сильно преувеличенными, поскольку, несмотря на все усилия, на все эти «вгрызания» в туннели и могилы я до сих пор оставался без денег. Но я всегда был падок на лесть. А еще – привык к испытаниям, которые подкидывает судьба. И все равно я упрямо замотал головой.

– Надеюсь, вы понимаете, что я, как обычно, не имею ни малейшего представления о том, что происходит.

– На кону в этой игре предотвращение вторжения Бонапарта в Англию, а также разрушение его планов по завоеванию всего мира. Если это произойдет, значит, мы сражались напрасно и конец цивилизации неминуем. Боюсь, именно вы являетесь ключевой фигурой в этой игре.

У меня разболелась голова.

– Но я всего лишь американец. Я – нейтральная сторона и пытаюсь помочь в переговорах о покупке земель у первого консула.

– Только ты можешь спасти нашего Гарри, любовь моя! – вмешалась в наш спор моя супруга.

– Астиза, ты же знаешь, сердце у меня тоже разбито, – повернулся я к ней.

– Но я мать, Итан. – Тут крыть было нечем. – Именно из-за Гора мы снова воссоединились. Дороже него у меня никого нет. И мы должны сделать все, чтобы спасти его!

– Но я хотел обеспечить тебе спокойную и безбедную жизнь, чтобы ты могла заниматься своими изысканиями, – устало заметил я. – И всеми силами избегать подобных дилемм. Таков был план.

Моя любимая глубоко вздохнула, точно призывала на помощь все свои силы и храбрость.

– Видимо, у судьбы на нас другие планы, – сказала она. – Этот Мартель бросил нам слишком дерзкий и неожиданный вызов, а затем боги послали нам англичан, и вместе с ними появилась хоть и хрупкая, но надежда. Думаю, боги наказали нас за то, что мы расслабились и были беспечны, но теперь появился шанс исправиться. Единственный способ вернуть Гарри – это дать за него выкуп. Дать то, о чем мечтает каждый.

Дело в том, что моя Астиза верила в судьбу и оттого была наделена хладнокровием, присущим немногим людям. Приятно, конечно, не взваливать всю вину на себя, что, впрочем, ничуть не мешало ей молча укорять в произошедшем меня. Будь я обычным парнем, ничего этого не случилось бы. Но в том-то и фокус: она вышла за меня именно потому, что парень я необычный. Хотя теперь, наверное, жалела об этом.

Как же сложно разобраться во всех этих эмоциях!

Я обернулся к Фротте и со всей решимостью произнес:

– Итак, потерянные сокровища ацтеков…

– И эта информация ни за что не должна попасть в лапы к французам, – добавил он.

Как-то Бенджамин Франклин сказал: «Любой гражданин, попавший между двумя юристами, подобен рыбке, оказавшейся между двумя котами». То же самое, подумал я, можно отнести и ко мне, американцу, попавшему в эти жернова между двумя мощнейшими европейскими державами. Для меня это сводилось к трудному выбору между двумя любимыми существами. Британия изобрела свободу и завещала ее Америке, всегда стояла за порядок и предсказуемость. Франция провозгласила права человека и помогла нам выиграть нашу революцию; она славилась лучшей в мире кухней – и одновременно заключила сделку с самим дьяволом, призвав к власти Наполеона. Две эти страны ненавидели друг друга потому, что были очень схожи в плане идеализма. И Янки Дудль – то есть я – оказался где-то посередине.

Бен также говорил: «Первая ошибка в политике – это ввязаться в нее». Но сам он следовал этому совету не лучше меня. Явился с дипломатической миссией в Париж, бесстыдно флиртовал с дамами, одновременно распинаясь передо мной по поводу святости брака…

– Так где именно находится сокровище? – спросил я у Шарля.

– Это вы и должны выяснить. Оно было потеряно для истории вплоть до восстания рабов в Санто-Доминго, а затем вдруг всплывает ваш изумруд. Годами ходили слухи, будто бы черный генерал наслушался легенд о его местонахождении и надеялся найти его и поддержать тем самым финансово свою страну. Ну, а затем Леклерк заманил Лувертюра, этого Спартака негров, в ловушку. И теперь тот заперт в тюрьме в горах Джура, и они надеются, что Лувертюр не выдержит и выдаст местонахождение сокровищ в обмен на свободу. Но он не сдается. Сидит там, как устрица в своей раковине, и медленно умирает от холода. Никто не принимал всерьез эту историю с сокровищами ровно до тех пор, пока не возникли вы с этим своим камнем. И теперь обе стороны опасаются, что тайна так и умрет с Лувертюром.

– Стало быть, Мартель считает, что раз у меня есть изумруд, то я знаю, где спрятаны и все остальные сокровища?