— Для чего? — неожиданно жестко спросила Роженица.

Молодой человек пожал плечами:

— Цветы созданы ласкать взоры людей и лапки пчел.

— Беременные плохо понимают юмор, да и мне сейчас не до смеха, — вышла из себя женщина. — Отвечай серьезно.

Икар перестал улыбаться:

— Изволь. Уверена ли ты, что дитя твое сможет прожить свою жизнь тут в любви и согласии, хотя бы с тобой? Я предлагаю тебе стать челноком, во чреве коего, как в трюмах Ковчега, сын твой, а возможно, и дочь, достигнет Солнца, не проживая на Земле собственные пороки для вознесения.

Роженица, носившая под сердцем плод любви от случайного в ее жизни мужчины, закатила глаза:

— Куда же они денутся-то, пороки?

— Никуда, — Икар облокотился на фрагмент ограды, изображающий одну из башен Содома, покосившуюся после удара Божественной молнии. — Но на Солнце, на всеобщем Свету, справиться с ними будет легче.

Женщина подошла к Икару и с надеждой в голосе спросила:

— Я, согласившись на твое предложение, могу облегчить жизнь своему ребенку? Но ведь за все нужно платить, что ждет меня в обмен на такое счастье?

Юноша поводил пальцем по фигурам грешников, вываливающихся из башни и летящих вниз головами:

— Я не знаю, понять это возможно только там.

— В таком случае предложение твое сомнительно, — Роженица скривилась от боли и схватилась за живот.

— Какая судьба уготована тебе и твоему чаду на Земле? — Икар поддержал за локоть пошатнувшуюся (словно башня города грехов) женщину: — Солнечная Роженица — это энергия в энергии, процесс осознания процесса созидания. Земная женщина рожает в муках, запускающих насильственно, через боль, чувство любви к новорожденному, собственную жертвенность, понимание обретения его как части себя.

Глаза юноши озарились тем светом, что идет изнутри, рождается в воображении, пробивается сквозь непролазные дебри лесов Эльдорадо и приоткрытые крышки сундуков из мореного дуба, набитых золотом пропавших рас:

— Солнечная Роженица являет миру Луч Света, чистого настолько, насколько у нее получится пропустить через пуповину Идеальное Сияние и не омрачить его. Для нее вынашивание плода — радость творчества.

Женщина (боль в нижней части ее живота тем временем уже отпустила) гордо вскинула припухший нос:

— Я не страшусь родовых болей, зная, что женщины проходили через них до меня от начала времен и будут испытывать муки до наступления Конца Света. Я сама пришла в этот мир таким образом, но подвергнуть свое дитя, доверившее свою жизнь моей заботе, — она с любовью погладила выпуклый живот, — риску появления на свет в самом свете, на Солнце, в чуждой ему, человеческому существу, юдоли я не хочу. Приглашая меня на Солнце, ты приглашаешь и его, ведь я не одна.

Женщина неожиданно тяжело задышала, Икар было хотел спросить ее, но она жестом показала, что все в порядке:

— Согласиться без его ведома я не могу. Моя ответственность сейчас не далее границ этой сферы, — Роженица снова погладила живот. — Я говорю «нет» в надежде, что поступаю правильно, и мое дитя поймет меня, когда придет время.

На упругой коже, под тканью накидки, чуть выше пупка, образовался бугорок. Прекрасно все слышащее существо, уж неизвестно, понимающее или нет, обозначило свое согласие с матерью, а возможно, и возразило ей, ткнув пяткой изнутри. Женское лицо озарилось счастливой улыбкой:

— Ну вот, видишь, я права.

— Вопрос спорный, — недовольно буркнул Икар. — Но аргументация матери — обнаженные клыки львицы подле детеныша, вряд ли найдется смельчак сделать хоть шаг навстречу, не стану спорить и я. Для твоего ребенка у меня есть подарок — зернышко и рыбка. — Молодой человек достал обещанное: — Зернышко — это и дитя, посеянное в тебе, и ты сама, носящая в себе код будущего Человека, как и зерно, что хранит внутри образ будущего колоска.

— А рыба? — снова блаженно улыбаясь, кокетливо поинтересовалась Роженица.

— А рыбу просто скушай и фосфор, коим богато ее гибкое тело, укрепит кости драгоценного младенца.

Икар развернулся и быстро зашагал вдоль ограды парка, уже не всматриваясь в замысловатые сюжеты руки неизвестного мастера. На углу он обернулся и помахал своей новой знакомой, а сделав шаг, обратил внимание на последнюю секцию кованой картины — большеротая, зубастая рыбина, изогнувшись полумесяцем, тянулась из объятий пенящейся волны к солнцу, здорово смахивающему на пшеничное зернышко.

Глава 12. Икар и двенадцатый апостол

Откуда берутся мечты? Вопрос этот, на первый взгляд незамысловатый и давно набивший оскомину всему человечеству, вторгся в голову Икара, громко хлопнув «входной дверью» где-то в районе солнечного сплетения и, бесцеремонно отпихнув кадык, отчего молодому человеку пришлось судорожно глотнуть воздуха, то ли струйкой табачного дыма через ноздри, то ли щекочущей змейкой меж шейных позвонков, заявил о себе миролюбиво дремлющему сознанию.

Взять, например меня, думал он, хожу, пристаю к людям с идеей полета на Солнце, а им, погруженным в земные заботы, просто жалко времени даже на разговоры со мной, не говоря уже о самом путешествии. Наверное, пора заканчивать эти бесплодные попытки набрать команду крылатых астронавтов и смириться с мыслью о том, что задуманное придется осуществлять в одиночестве.

Рассуждая подобным образом, Икар перемещался в пространстве, полагаясь исключительно на подсознание, проще говоря, шел куда глаза глядят, не отвлекаясь при этом на то, что лежало под ногами. И когда отрешенный от мира путешественник услышал писклявый голосок: «Дяденька, дай монетку на хлебушек», — то, все еще пребывая в ментальном тумане, потянулся за кошельком, автоматически развязал его и не глядя протянул страждущему горсть того, что тот выпрашивал. Видимо, подсознание, изрядно подивившись такой беспечности, послало нужный сигнал, и Икар неловко дернул рукой, отчего кошель раскрылся полностью, и все его содержимое высыпалось на мостовую.

— С деньгами так обращаться не стоит, — встряхнул за плечо юношу невысокого роста мужчина с маленькими карими глазами, глубоко засевшими на землистого цвета физиономии.

— Кто вы? — возвращаясь в реальность, спросил Икар.

— Казначей, — гордо произнес, уже сидя на корточках и подбирая с земли монеты, добрый человек.

Когда все до единой монеты были собраны и ссыпаны в кошелек, юноша горячо поблагодарил незнакомца и, пожав его вспотевшую ладонь, добавил:

— Меня зовут Икар, я отправляюсь в путешествие к Солнцу, и если вы пожелаете составить мне компанию, буду рад и признателен вам.

Казначей, человек, как оказалось, не лишенный чувства юмора, лукаво посмотрел на солнечного зазывалу:

— Полна ли тамошняя казна, будет ли что считать? Если все так, то я готов хоть сейчас.

И он задорно подмигнул слегка растерявшемуся юноше.

«А этот, похоже, весельчак», — подумал Икар, решая, как себя вести в дальнейшем с новым знакомым.

— На Солнце хватает и