Когда Кирстен подошла, он взял ее замерзшие руки в свои и подул на них.

— Что ты хочешь на Рождество? — тихо спросил он.

И неожиданно Майкл понял, что влюбился в нее. Только эта мысль не спугнула его, а, наоборот, придала спокойствия.

— То, что ты делаешь сейчас, очень хорошо, — ответила она.

— Давай, Кирстен. Скажи мне. — Майклу было необходимо, чтобы она призналась. Это означало бы, что она начала ему доверять.

Он и так знал, что она хотела «Рыцаря в сияющих доспехах», но он хотел услышать это от нее самой.

Кирстен задумчиво смотрела на Майкла, будто решала, насколько она может доверить ему свои мечты и желания.

Наконец она вздохнула.

— На углу есть здание. Там раньше был кондитерский магазин. Я мечтаю купить это здание и сделать там читальный зал с мягкими диванчиками, подушками и книгами на любой вкус. Просто, глупо, невозможно. — Она моргнула и продолжила деловым тоном: — Как будто у меня и без того мало дел. — Кирстен улыбнулась и, сообразив, что он все еще держит ее за руки, быстро высвободила их.

Майкл расстроился. Она так и не сказала ничего о себе. Она не сказала про «Литла в любви». Видимо, была уверена, что ему не может понравиться что-то такое мелодраматичное и сентиментальное.

— А ты хочешь что-нибудь для себя? — не отставал Майкл.

— Не пытайся одурачить меня.

— Что? — невинно посмотрела на нее Майкл.

— Ты пытаешься выполнить все пожелания. Скоро я начну верить, что Санта-Клаус выглядит как Майкл Брустер.

— Ты мне так и не ответила.

— Я думаю!

— Тогда не торопись. До Рождества еще целых двадцать дней.

— Восемнадцать, — автоматически поправила его Кирстен. — Нет, уже даже семнадцать.

И это означало, что ему придется как-то решить дело с пожилой женщиной из Вирджинии, которая сообщила, что он получит «Рыцаря в сверкающих доспехах» только через ее труп или… за три тысячи долларов.

— Я не хочу, чтобы ты что-то покупал еще, Майкл. Ты и так много делаешь для нас, — сказала Кирстен.

Эта фраза может позволить любому мужчине расслабиться на долгое время вперед. Но для Майкла «Рыцарь в сияющих доспехах» стал целью, которую он хотел достичь, несмотря на сумасшедшую цену.

— Но для меня это удовольствие. Я не отдаю, а получаю.

Кирстен испытующе взглянула на него, будто пыталась понять, действительно ли он имеет в виду то, что говорит.

— Но сегодня мы весь день красили сани, устанавливали кресло для Санты и слушали рождественскую музыку.

— И все равно было весело. Мне понравилось, как Лулу изображала Санту. — Майкл улыбнулся при воспоминании о том, как пухленькая Лулу намотала на талию красную бархатную шаль и, изображая Санта Клауса, начала вилять бедрами в такт музыки.

Чем больше ей аплодировали, тем больше позволяла себе Лулу. Все могло закончиться стриптизом, если бы аплодисменты не закончились из-за того, что публика уже держалась за животы от хохота.

Майкл возвращался к жизни. К смеху. К теплоте.

Кирстен все еще сомневалась.

— Ты поразил меня как мужчина, который делает сумасшедшие поступки.

— Например?

— Исполнение невозможных желаний. А еще я готова поспорить, что ты прыгал с парашютом.

— Считается то, что я был пьян?

— Только если ты прыгал нагишом…

Она сказала это так, будто подобные фразы были для нее обычным делом, но уже через секунду румянец на щеках выдал ее. Хотя Майкл не мог не признать, что Кирстен стала лучше контролировать себя. Или это ему все хуже удавалось ее смущать? Он не знал, почему она хочет казаться более опытной, чем была на самом деле, но это его жутко развлекало.

— Ты попала пряно в точку, — подмигнул он и добился своего: Кирстен залилась краской.

— Видишь? — пробормотала она. — И после этого ты хочешь, чтобы я поверила, что сегодня тебе было весело?

— А с чего ты взяла, что прыгать с парашютом нагишом весело? — серьезно спросил Майкл.

— Может быть, «весело» — неправильное слово. Беспечно. Без мыслей о том, что подумают другие.

Майкл открыл для себя еще один маленький секрет Кирстен: правильная девочка хотела стать хулиганкой.

— Если хочешь попробовать что-нибудь этакое, обращайся. Я знаю, где проводится конкурс по ловле смазанных жиром свиней. Только ловят они там совсем не поросят.

— Видишь? Строить сани со скучными тетеньками совсем не такое веселое занятие.

— Не забывай про Лулу, — улыбнулся Майкл. — Ее никто не посмеет назвать скучной. А еще она мне уже три раза напомнила, что на этой неделе будет вечеринка для работников Секретного общества Санты и что мне нужен смокинг.

— Для многих работников этот вечер — единственный повод выйти в свет в нарядных костюмах. Поэтому мы решили, что все должны быть при параде, — объяснила Кирстен. — И все же, Майкл, скажи, что ты понимаешь под весельем.

— Не заходи на эту территорию, девочка, — сгримасничал он.

— Я уже там. Расскажи мне о своей самой большой шалости.

Майкл задумался. В свое время они с братом много нашалили. Украсили огромное дерево во дворе женским нижним бельем, тратили все деньги на мексиканских пляжах, где потом Брайан сломал себе ногу. Тогда это казалось смешным.

— Не могу понять, чем мы тебя привлекли, — продолжила Кирстен. — У нас все скучно и неинтересно.

Майкл взглянул на нее и понял, что она не имеет ни малейшего представления о том, что с ним происходит. Его жизнь была неинтересна до того, как он перешагнул через порог мира, созданного Кирстен.

Все, что они вытворяли с братом, было лишь веселым озорством. Не то чтобы он хотел выкинуть это из его жизни. Просто сейчас в нем что-то изменилось. Он вырос.

Майкл сомневался, что Брайан бы поддержал его сейчас. Всегда, когда у кого-нибудь из братьев появлялась девушка, второй пытался эту связь разрушить, думая, что она — не та самая, что нужна брату.

Что бы сказал Брайан о Кирстен?

«Надзирательница». Майкл практически слышал голос Брайана, его смех, когда мама опять и опять ворчала на них: «Мам, мы ищем таких же надзирательниц, как и ты».

«В тех местах, где вы ищете, нет ни одной приличной девушки, — парировала мама. — Хороших девочек нужно искать в церкви…» Она не успевала закончить, так как смех Брайан разливался по дому. Он резко вставал, поднимал ее и начинал кружить до тех пор, пока она не начинала смяться…

Майкл почувствовал боль, вспомнив смех брата. И мамы… И, только увидев глаза Кирстен, Майкл успокоился.

— Я израсходовал все желание веселиться, — медленно ответил Майкл и в этот момент понял, что сейчас он все ей расскажет.