– Ты на мне женился или на моих кулинарных способностях? – иногда обижалась она.

Жили Юдины дружно, насколько могут жить в согласии люди, которые вместе уже более тридцати лет. Они изучили друг друга, притерлись.

По утрам Аким Иванович выходил к столу тщательно выбритым, причесанным – волосок к волоску, – в купеческом халате с кистями поверх рубашки. Ел с аппетитом, просил добавки, а насытившись, выпивал большую чашку травяного чаю. День проводил в офисе, там и обедал, но к ужину непременно спешил домой побаловать себя запеченным в сметане судаком, крепким грибным бульоном или жареными перепелами. Целовал жене ручки, рассыпался в комплиментах… Из деловых поездок он всегда привозил ей подарки – сумочку, перчатки, духи, нитку жемчуга, хотя у Жанны Михайловны и так всего было вдоволь.

Но с некоторых пор – точнее, с прошлого лета – его словно подменили. Раздражительный стал, нетерпимый, чуть что – в крик. Похудел, с лица спал, под глазами круги темные легли. По ночам вставал, шел в кухню пить водку, а потом бродил из комнаты в комнату, думал о чем-то.

– Тебе бы отдохнуть, Акимушка, – забеспокоилась супруга. – Или к врачу.

– Отстань от меня! – рычал он. – Сам разберусь.

– В делах что-то не так?

– Ты все равно не поймешь ни черта… Бабе в бизнес нос совать незачем. Слава богу, сына мне родила, а не девку. Хоть помочь есть кому.

Осенью они поехали в Крым развеяться и сменить обстановку. Жанне Михайловне нравилась их «вилла» с поэтическим названием «Элоиза». Однажды она имела несчастье спросить:

– Почему «Элоиза»?

Юдин ответил коротко и резко:

– Не твоего ума дело.

Ей всегда казалось, что муж – весь как на ладони, понятный, родной, грозный, но и ласковый. А у него, оказывается, есть какая-то тайна, связанная с женщиной. Элоиза! Это не просто имя, это память, которая ему дорога…

Жанна Михайловна ревновать не умела, поэтому подавила обиду, тем более воспитали ее в покорности, и именно это свойство характера жены ценил и культивировал Юдин. Досадный эпизод быстро забылся. Его вытеснили другие события.

Жанна Михайловна наслаждалась мягким осенним солнцем, теплым морем, неторопливыми трапезами на свежем воздухе, приготовленными не ею, но строго по ее рецептам кухаркой Людмилой. Она отдыхала и была совершенно счастлива, пока не услышала в мансарде чей-то шелестящий шепот.

Затаив дыхание, хозяйка на цыпочках поднялась в помещение под крышей. Шепот стал громче и отчетливей, но она никого не увидела. После ее вопроса «Кто здесь?» шепот стих. Госпожа Юдина стояла посреди мансарды, чувствуя, как по ее телу ползут ледяные мурашки, а волосы на голове шевелятся…

Мужчины – муж и администратор виллы Максим Абрамов – играли в бильярд. Они прибежали на ее истошный вопль, однако шепот больше не повторился.

– У кого нервы шалят? У тебя или у меня? – будто даже обрадовался Юдин. – Иди, прими валерьянки.

Она послушно выпила капли и дала себе слово: в мансарду не ходить.

На следующий вечер Жанна Михайловна обнаружила ползущего по покрывалу их роскошной двуспальной кровати черного паука. Он цепко держался лапками за складки китайского шелка и продвигался к изголовью.

Паука тут же изловили и уничтожили, но у госпожи Юдиной напрочь пропало желание ложиться спать. Она не привыкла к таким потрясениям. Через неделю Юдины вернулись в Москву.

Жанна Михайловна вела жизнь степенную, размеренную, занималась домашним хозяйством, обихаживала своих мужчин: мужа и сына. Она была женщиной приземленной, недалекого ума, но добродушной и по-русски красивой. Умеренной полноты, белокожая, румяная, с уложенной тяжелым узлом косой, она являла собой идеал жены такого человека, как лесопромышленник Юдин, образец хозяйки, матери, верной и преданной спутницы.

Аким Иванович не представлял на ее месте голенастую модель или вертлявую, легкомысленную артисточку. Не жаловал он и современных хватких бизнес-леди, и умных, злых и острых на язык женщин-чиновниц.

– Есть бабы для постели, для дома и для души, – как-то поделился он своим кредо с сыном. – А так, чтобы одна сочетала в себе все три качества, не бывает.

Спиридон промолчал, не захотел перечить отцу. Да и что возразишь? Он сам не раз убеждался в правильности этого вывода. Потому и ходил в холостяках.

– Любись, с кем пожелаешь, а в жены бери домовитую и добрую, – твердил Аким Иванович. – Надежный тыл для мужика – все равно что для казака хороший конь. На худом далеко не уедешь и в бою не отличишься. А мы, Юдины, – казацкого роду, с Дона-батюшки!

Поскольку ни одна из девушек, которые нравились Спиридону, не подходила его родителям, он откладывал женитьбу на неопределенный срок. Те невесты, коих подбирал по своему вкусу отец, не подходили сыну. Наконец взмолилась безропотная Жанна Михайловна, осмелилась слово сказать на семейном совете:

– Еще пяток лет погуляет наш соколик, и внуков можем не дождаться.

– Ладно тебе, жена. В тридцать пять настоящий казак – в самом соку!

– Какие вы казаки? То прадед твой, Акимушка, казаком был… А ты – москвич, городской человек. И я в городе родилась. И сын у нас городской. Мы давно по новым правилам живем. Неужели не заметил?

Постановили срочно искать Спиридону достойную невесту – чтобы и нравом тихая, и собой пригожая, и по хозяйству сноровистая. Не нашли.

Жанна Михайловна сначала посмеивалась над бесплодными потугами мужа, а потом заплакала. Ходить сыночку бобылем, если он сам не решится против воли отца жену взять. Так и сказала Спиридону. Тот выслушал, кивнул, на том и кончилось.

Задумал Аким Иванович недвижимость в Крыму купить, новый бизнес наладить – не только для себя комфортный отдых устроить, а сделать выгодное вложение: последовать примеру своих партнеров, которые открывали на морском побережье частные отели.

– У нас есть «Элоиза», – сказал он сыну. – Теперь будет еще и пансионат для всех желающих провести отпуск в горном Крыму.

Спиридону предложение понравилось. По его мнению, лучше бы неподалеку от «Элоизы» пансионат приобрести, но ничего подходящего по разумной цене не подвернулось. Зато позвонил знакомый агент и сообщил, что рядом с Форосом продается недорого здание гостиничного типа.

– Человеку срочно нужны деньги, – объяснил агент. – Он готов уступить. Торгуйтесь!

Поехали взглянуть. Сначала старший опытный Юдин, следом за ним – младший. Объект обоим пришелся по душе. Казалось бы, неслыханная удача!

Однако с этого момента и началась в семействе лесопромышленников черная полоса…

Утром пошел дождь. Гремело. Степь потемнела от грозовых туч. Над морем сверкали молнии. Ветер гнул деревья и рвал провода.