– Что с анализом ДНК?

– Образцы будут в лаборатории завтра, и там обещали все сделать быстро.

– А если это Пили?

– Тогда разверзнется ад.

Этот парень на моей стороне, но я его не знаю. Мы разговариваем еще минут десять, после чего он прощается.

Когда я возвращаюсь в камеру, выясняется, что мои новые друзья уже распустили слух: с ними сидит адвокат по уголовным делам. И вскоре я, надрывая горло, уже оказываю правовую помощь всему блоку.

Я не всегда отличаюсь здравомыслием, но все-таки решаю не устраивать драку со своими сокамерниками Фонзо и Фрогом. Вместо этого я всю ночь сижу на стуле и пытаюсь вздремнуть, правда без особого успеха. Я отказался от консервов на ужин и тухлых яиц с холодным тостом на завтрак. Душ, по счастью, никто не предлагал. Мне приносят костюм, рубашку, галстук, обувь и носки, и я быстро одеваюсь. Я прощаюсь с сокамерниками, которым, несмотря на мои блестящие юридические советы, все равно предстоит провести за решеткой несколько лет.

К зданию суда нас с Гарди доставляют на разных машинах. Толпа недоброжелателей заметно выросла и встречает мое появление в наручниках свистом и улюлюканьем. Наручники с меня снимают уже внутри, где нет никаких фотографов. Напарник ждет в коридоре. Обо мне написали в утреннем выпуске ежедневной газеты Города «Кроникл», раздел городских новостей, третья страница. Тем, что Радда опять упекли за решетку, никого не удивить.

Следуя распоряжению, я направляюсь за судебным приставом в кабинет судьи Кауфмана, где он ждет вместе с Гувером. Оба ухмыляются и явно хотят посмотреть, как на мне сказалась ночь, проведенная в тюрьме. Я не говорю ни слова о своем заключении, о том, что давно не спал, не ел, не брился и не принимал душ. Я в форме и горю желанием поскорее заняться делом, что их, похоже, удручает. Для них это увлекательная забава. Правда, на кону стоит жизнь Гарди.

Едва я оказываюсь в кабинете, как в него врывается помощник шерифа и сообщает:

– Извините, судья, но тут прибыл федеральный пристав и говорит, что вам надо быть в Городе в одиннадцать утра. И вам тоже, мистер Гувер.

– Какого черта? – изумляется Кауфман.

Я предупредительно объясняю:

– Это слушание по поводу законности моего заключения под стражу, судья. Причем срочное, чтобы вызволить меня из-за решетки. Вы сами начали эту хрень, и я вынужден был положить ей конец.

– У него есть судебная повестка? – интересуется Гувер. Полицейский протягивает какие-то бумаги, и Гувер с Кауфманом их быстро проглядывают.

– Это не судебная повестка, – говорит Кауфман. – Это нечто вроде уведомления от судьи Сэмсона. Я думал, он уже умер. Он не имеет права уведомлять меня о необходимости присутствовать на каком бы то ни было слушании.

– Он уже лет двадцать не в своем уме, – с облегчением произносит Гувер. – Я не поеду. У нас тут разгар процесса.

Насчет судьи Сэмсона он не ошибается. Если бы адвокатам предложили путем голосования выбрать самого сумасшедшего федерального судью в округе, то Арни Сэмсон одержал бы сокрушительную победу. Но он мой большой друг и уже не раз вытаскивал меня из тюрьмы.

Кауфман поворачивается к помощнику шерифа:

– Скажи приставу, чтобы убирался. А будет создавать проблемы, вели шерифу его арестовать. Представляю себе реакцию! Шериф арестовывает федерального пристава! Ха! Такого наверняка еще не было. В любом случае мы никуда не едем. Нам надо продолжать процесс.

– А зачем вы обратились в федеральный суд? – спрашивает меня Гувер совершенно серьезно.

– Потому что в тюрьме мне не нравится. Что за дурацкий вопрос?

Помощник шерифа уходит, и Кауфман поворачивается ко мне.

– Я отменяю приказ о неуважении к суду. Вы довольны, мистер Радд? Полагаю, что ночь, проведенная в кутузке, достаточное наказание за ваше поведение.

– Что ее достаточно для признания процесса неправильным и отмены приговора, это точно.

– Не будем спорить, – говорит Кауфман. – Так мы можем продолжать?

– Вы же судья, вам и решать.

– А как насчет слушания в федеральном суде?

– Вы спрашиваете моего совета как адвоката? – ехидно спрашиваю я.

– Нет, черт побери!

– Тогда сами решайте, как отреагировать на уведомление. Черт, судья Сэмсон может запереть вас обоих в кутузку на день-другой. То-то будет весело!

Наконец мы добираемся до зала суда и занимаем свои места. Когда приводят присяжных, я специально очень внимательно на них смотрю. Все они наверняка уже знают, что ночь я провел в тюрьме, и им интересно, как это на мне сказалось. Так что пищи для пересудов я им не даю.

Судья Кауфман извиняется за задержку и предлагает начать работу. Потом он смотрит на Гувера, тот встает и говорит:

– Ваша честь, обвинению нечего добавить.

Этот дешевый спектакль разыгрывается исключительно с целью поиздеваться надо мной. Я поднимаюсь и, негодуя, обращаюсь к судье:

– Ваша честь, он мог сказать мне об этом еще вчера или хотя бы сегодня утром.

– Пригласите своего первого свидетеля, – резко бросает судья.

– Я не готов. Но я хочу заявить ходатайства. С официальным занесением в протокол.

Кауфман вынужден отпустить жюри. Следующие два часа мы отчаянно спорим, представило ли обвинение достаточно доказательств для продолжения процесса. Я привожу те же доводы. Судья все их отклоняет. Но мне это нужно для протокола.

Мой первый свидетель – неопрятный юнец, удивительно похожий на подзащитного. Его зовут Уилсон. Ему пятнадцать лет, он – наркоман, школу бросил и фактически является бездомным, хотя тетка и позволяет ему спать в гараже, когда здоровье становится совсем плохим. И он наш главный свидетель!

Близняшки Фентресс пропали в среду около четырех часов дня. Они уехали из школы на велосипедах, но до дома так и не добрались. Поиски начались примерно в шесть часов и продолжались всю ночь с фонарями, к полуночи к ним подключился весь городок. Тела нашли в грязном пруду на следующий день около полудня.

У меня шесть свидетелей – Уилсон и еще пять человек, которые подтвердят, что в ту среду Гарди был с ними примерно с двух часов дня до темноты. Они тусовались в месте под названием Яма – заброшенном гравийном карь-ере в лесном массиве к югу от Города. Это уединенное убежище для прогульщиков, беглецов, бездомных детей, наркоманов, мелких уголовников и пьяниц. Заглядывают сюда и бродяги постарше, но в основном тут собираются подростки, от которых все отказались. Они спят под навесами, делятся украденной едой и выпивкой, принимают наркотики, названия которых я никогда и не слышал, занимаются случайным сексом и вообще прозябают дни напролет, пока не окажутся в могиле или тюрьме. Когда девочек похищали и убивали, Гарди находился там.