Тогда отец написал сыну суровое послание, что от благоразумия Вольфганга сейчас зависит, останется ли он неизвестным провинциальным музыкантом или станет прославленным композитором, имя которого сохранит история. И посоветовал юноше срочно уезжать в Париж.

Моцарт не посмел ослушаться отца и, простившись с возлюбленной Алоизией, со слезами на глазах отправился искать лучшей доли за пределами своего отечества.

Леопольд рекомендовал сыну Париж, надеясь, что там к Моцарту отнесутся с таким же восторгом и вниманием, как в первый приезд, именно на Париж он возлагал большие надежды. Но самого Вольфганга терзали неприятные предчувствия.

23 марта 1778 года путешественники прибыли во Францию. Прошло пятнадцать лет после первого посещения Парижа семейством Моцартов, и здесь многое изменилось. Изменилось и отношение к Вольфгангу. Кроха-музыкант вырос, и взрослый юноша уже был не так интересен публике. К тому же все стало в несколько раз дороже и Вольфгангу с матерью пришлось снять крошечную темную комнату на первом этаже.

«В Париже грязь неописуемая… — писал Вольфганг отцу. — Здесь обыкновенно все иностранцы, которые пьют много воды, получают расслабление живота».

Анна-Мария в Париже чувствовала себя несчастной, она скучала по родине, к тому же видела, что стесняет сына своим присутствием. Париж пугал ее своей дороговизной и антисанитарией.

Вольфганг тоже пребывал в мрачных настроениях, все его радужные надежды рассыпались в прах. К тому же он скучал по возлюбленной. Единственным утешением для него служили письма от Алоизии.

Моцарт попал в Париж в неблагоприятный момент, во Франции как раз разгорелась борьба за главенство между двумя музыкальными партиями: итальянской, которую возглавлял композитор Никколо Пиччини, и французской, ее представлял композитор Глюк. Конечно, Моцарт принял сторону Глюка, так как его раздражало повсеместное владычество итальянской музыки. Но официально он не примкнул ни к одной партии, потому что думал только о немецкой музыке. Французов Моцарт считал народом немузыкальным, французский язык казался ему скверным для музыки, и он писал отцу, что французские певцы и певицы не поют, а воют и кричат. Моцарт мечтал о возвышении немецкой музыки и готов был приложить для этого все усилия.

Но нужно было зарабатывать деньги и налаживать связи в Париже.

Леопольд написал письмо покровителю и старому другу Моцартов барону Гримму с просьбой помочь Вольфгангу. Юноша связался с ним.

Но на этот раз барон Гримм не сумел помочь Моцарту попасть в Версаль и лишь пообещал, что он и его подруга мадам де Эпиней введут музыканта в лучшие дома Парижа. Но в итоге не сделал и этого, а ограничился рекомендательным письмом к знакомой, графине Шабо. А графиня дурно приняла молодого музыканта, заставила долго ждать в большой нетопленой гостиной. Когда же она наконец вышла, то предложила Моцарту сыграть на расстроенном клавесине.

— Я с удовольствием это сделаю, но у меня от холода окоченели руки. Если бы я мог согреться в теплой комнате… — попросил Вольфганг.

— Да, здесь действительно очень холодно, — рассмеялась графиня и упорхнула к гостям.

Моцарт не отчаялся и все-таки решил обратить на себя внимание, сел за клавесин, но ни графиня, ни ее муж, ни другие гости музыку юного гения не слушали, о его существовании словно забыли.

Знакомство с семейством Шабо ничего полезного Моцарту не дало.

Без ловкости и предприимчивости отца в этот раз Париж не благоволил к Вольфгангу, а самостоятельно юноша не умел извлекать выгоды из своего положения, хвастать талантом и заводить полезные знакомства.

Барон Гримм устроил Вольфганга давать уроки дочери влиятельного господина, герцога де Гина, надеясь, что молодой человек извлечет пользу из этого знакомства.

Сам герцог играл на флейте, а его дочь на арфе.

Герцог де Гин, высокий поджарый господин с жесткими чертами лица и прекрасными манерами, принял музыканта в своих роскошных апартаментах и вкрадчиво произнес:

— Наслышан о вас от барона Гримма, господин Моцарт. Уверен, что вы поможете моей дочери освоить азы музыкального сочинительства. Профессионального композитора я не хочу из нее делать, но надеюсь, что она сумеет сочинять простые вещицы для арфы и флейты.

Сначала хорошенькая ученица произвела на Моцарта приятное впечатление. Она оказалась довольно одаренной девушкой с отличной памятью.

Однако очень быстро Моцарт, который мерил своих учеников по себе, разочаровался в ней и вышел из себя, когда ученица на четвертый урок не смогла написать менуэт. Он решил, что девушка глупа, бездарна, и сгоряча высказал все это и ей, и ее отцу. Взбешенный герцог отказал музыканту от места, заплатив три луидора, от которых Вольфганг с презрением отказался.

В письме к отцу он гневно писал, что он композитор, а бездарно тратит время на людей, которые, кроме игры на клавире, ничего не умеют, и он не имеет права разменивать свой талант сочинительства, который ему подарил Господь, на бессмысленное для него преподавание.

С уроками было покончено, к тому же они не приносили большого дохода и зачастую даже извозчики обходились дороже, чем Вольфганг мог получить за занятие. Стесненное материальное положение мешало Моцарту поддерживать знакомства и связи.

Барон Гримм уверял подопечного, что в Париже для него перспектив нет, и советовал вернуться в Зальцбург.

Париж молодого Моцарта окончательно разочаровал, и если бы не его друг, знаменитый, но уже пожилой певец Рааф, и несколько мангеймских товарищей, участвующих в концертах, он бы давно покинул Францию.

Но неожиданно директор концертов Легро заказал Моцарту четыре новых хора к Miserere австрийского композитора Хольцбауэра. К сожалению, труд Моцарта оказался напрасным, произведение Хольцбауэра целиком постигла неудача, и никто не знал, что два хора написаны Моцартом. Вскоре Легро снова обратился к Моцарту с просьбой создать симфонию, и Вольфганг быстро написал ее. Но симфония со стола директора исчезла, и Моцарт нашел ноты в его кабинете на полу в куче старых ненужных бумаг.

После этого случая музыкант перестал бывать у директора Легро и разочаровался в друзьях, написав об этом отцу. Но юноша был незлопамятный и простодушный и на очередные просьбы Легро написал новую симфонию, которую назвали Французской, или Парижской.

Хотя первая репетиция симфонии была настолько ужасна, что Моцарт не хотел идти на концерт, но напрасно, симфония в Пале-Рояль прошла с триумфом, восторженная публика долго скандировала имя композитора.

И впоследствии зал, в котором исполнялась эта симфония, был назван в честь Вольфганга — «Волчий шаг», так переводится имя Моцарта с немецкого на французский.

Но кроме этой симфонии, удачи в Париже не было. Отношения с бароном Гриммом испортились, и Моцарт жаловался отцу, что тот разговаривает с ним резко, в неподобающих тонах и причина кроется в 15 луидорах, которые Гримм одолжил ему. Гримм высказывал сомнения в порядочности Вольфганга, что сильно возмущало музыканта. А помимо всего прочего, барон принадлежал к итальянской партии, и они часто ссорились по этой причине.