— Хм, ну тогда подождём и завтра продолжим, если подвижек не будет. Осколка ещё раза на два хватит.

На том и договорились.

Эффекта мы не добились ни на второй день, ни на третий.

Так что наши посиделки у бункера превратились в полноценную осаду, где добрая половина мутантов уходила для добывания пищи. В основном ездили на червях рыбачить, точнее — приниманивать рыбу своими силами, но пару раз нам попадались и мутировавшие олени. Я уже сотню раз пожалел, что никто не взял с собой хотя бы соли.

На четвёртый день осады мы с Октером продолжили мысленные натиски на бункерских, правда теперь приходилось черпать энергию из окружающей среды, а это было в разы трудозатратнее. Я быстро уставал, но и не думал сдаваться.

Снова под вечер мы сидели у костра, правда, на этот раз в нашем лагере перед воротами бункера. Как вдруг из динамиков раздался голос:

— Мы желаем поговорить.

Я тут же вскочил и подошёл к воротам. Поглядел в камеру и сказал:

— Так говорите, мы вам не мешаем.

— Что вы сделали с моей семьёй? — этот голос прозвучал грубее, чем предыдущий.

— О, так вы тут главный! Наконец-то!

— Да, этот бункер находится в моём ведении.

— И завод фериума тоже?

— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы сделали в моей семьёй?

— Давай, может, на ты перейдём? Так сказать, наладим доверие.

— Я не доверяю мутантам.

— О, какие мы принципиальные, — усмехнулся я. — Можешь мне не верить, это не обязательно. Поверь цифрам. Посчитай, через сколько все твои люди сойдут с ума?

— Ты слишком дерзок для того, кто ведёт переговоры.

— Я веду себя так, как хочу. И, надеюсь, ты понимаешь, что все наши действия — это вынужденная мера. Не пройдёт и года, как от человечества ничего не останется. Вы в бункерах может и проживёте на пару лет дольше, пока такие же существа, что я вам привёз не найдут способ забраться к внутрь.

— Правильно я понимаю, что нас хотят захватить некие новые мутанты? И чтобы мы приняли в бункер одного из них, вы решили свести с ума мою семью?

Вот же умело вывернул вопрос. Так-то оно так, но при этом не совсем так. У меня ушло полминуты, чтобы внятно сформулировать ответ:

— Я привёз вам пленника. Он находится в ловушке, из которой не может выбраться. Так что если у ваших научников имеется голова на плечах, то для вас он не представляет никакой угрозы. И главное. Никто не знает, как его убить. Но, ваши учёные могут это выяснить. Вот ради этого я свожу с ума твоих людей. Они же рассказали, какие последствия твоего решения видели в кошмарах?

— Нужно быть глупцом, чтобы верить снам.

— Не мне тебе объяснять, что мозг работает круче, чем суперкомпьютер. И сон — всего лишь модель варианта. И от твоего решения зависит воплотится этот кошмар в жизнь или нет.

Теперь уже собеседник завис с ответом на целую минуту.

— Если я разрешу учёным из соседнего бункера провести опыты с твоим пленником, ты вернёшь разум моей семье?

— Если ты прикажешь им не только провести опыты, но изготовить оружие против подобных тварей. Мне хватит одного рабочего экземпляра. И больше ты о нас не услышишь.

Мне очень не нравилось, как рассуждает глава этого бункера. Он думал о себе и своей семье. И в принципе всё логично, для любого человека дорогие люди будут стоять на первом месте.

Но я в корне не понимал, почему он ставит свои интересы выше всего человечества. Как по мне, такое возможно лишь из недоверия. Поэтому я прямо спросил:

— Ты мне не веришь?

— Нет, — тут же раздался ответ из динамика.

— Как мне это изменить?

— Никак.

— А вот тут я бы поспорил, — усмехнулся я. — Возле твоего бункера собрались самые сильные мутанты. И мы собрались не просто, чтобы тебя позлить и избавиться от пленника. Надвигается беда, и каждый должен быть к ней готов. Ты же защитишь семью и от инопланетных захватчиков?

— Что будет со мной дальше, уже не твоё дело.

Вот он упёрся, как баран. Я вообще не уверен, что на таких людей можно повлиять. В прошлой жизни мне удавливалось спокойно оставлять этих баранов со своими убеждениями и больше не поднимать столь каверзную тему.

А тут от банальной неприязни к мутантам могло пострадать много людей.

И я бы и дальше спорил, если бы один из старейшин не подошёл ко мне и не сказал на ухо:

— Оставь его, брат. Сколько бы людей здесь ни погибло, это всё не будет иметь смысла, если ты сможешь изменить время. Этой временной линии попусту не будет существовать.

— А если не смогу? — также тихо спросил я.

— Тогда это уже не будет тебя волновать.

После этих слов старик бодро ушёл. А ведь он был прав. Только вот как не думать, что из-за отсутствия упёртости с этим бараном может пострадать не одна сотня человек?

Решение нашлось внезапно.

— Давай сделаем так, — сказал я в сторону динамика. — Ты не обязан мне верить касательного нового судного дня. Но, как смотришь на то, чтобы организовать производство оружия против этих тварей? И сам будешь защищён, если я вдруг окажусь прав, и заработать на этом сможешь.

— Ты пытаешься поделить шкуру неубитого мутанта, — из динамика донёсся смешок.

— Пусть так. А ты разве что-то теряешь?

— Нет, даже наоборот, если твоя идея выгорит.

Голос мужчины из злобного и недоверчивого стал задорным, словно я смог пробудить в нём предпринимательский азарт.

— Тогда по рукам?

— Да! Знаешь, куда ехать?

— Примерно.

Мужчина объяснил мне дорогу и настоятельно попросил выдвигаться сейчас, чтобы мы ему больше глаза не мозолили.

Я, в свою очередь, нашёл Октера, и у него ушло ещё три часа, чтобы забрать обратно все свои внушения. И за это время мне пришлось отдать ему больше половины собственных сил.

Так что выехали мы глубокой ночью. И где-то за два часа добрались до завода-бункера. Обошлось без происшествий. Конечно, такую толпу мутантов все, кроме инопланетян, будут обходить стороной.

Здесь всё было устроено точно также, как на предыдущем месте нашего базирования. Так что я подошёл к воротам и смело помахал в камеру.

— Пусть заходит один мутант с пленником, — послышалось из динамика.

А ещё через миг ворота отъехали в стороны.

— Э, так я его один не дотащу! Там, вообще-то, целая космическая капсула.

Ответ раздался через минуту:

— Тогда пусть ваши мутанты доставят капсулу к главному шлюзу