как и всякий мозговой штурм, эти исследования далеко толкнут и отечественную науку и кораблестроение, и тот самый сопромат. Пока лучший результат показывал шёлк, но армянский купец, которому озвучили сколько шёлка сырца нужно, закатил глаза и сказал: «Вах». Даже переводить не надо. Это на русском тоже «много».

Да, так к пушке. Если царь-пушка без лафета весит сорок с хвостиком тонн, то эта монструозина, что ляхи приволокли к дороге из Лодзи на Радом весит не меньше десяти тонн. Как блин, спустили со стены и дотащили до сюда через весь город⁈ Организатора этого подвига Бирону очень захотелось залучить в свой удел.

— Живьём брать демона! — так и захотелось воскликнуть.

— Густав, ты это… Ну, аккуратней там. Вон ту пушку нужно целой получить. Отвезём в Кремль, музей захваченных огромных пушек организуем. Будут пионеры на экскурсию ходить и пионерские пятачки на реставрацию собирать.

— Пионеры?

— И пионеры, и октябрята. А с комсомольцев будем гривенник брать.

— Да? — Густав в эспаньолку свою пятернёй агромадной залез.

— В общем, пушка нужна целой, а по баррикаде этой гранатой шарахни. Экономней только, а то потом придётся деревянными ядрами швыряться.

Мастерство не пропьёшь, к тому же трезвые все с утра-то. И злые. Две двухпудовых пушки навели георгиевцы и отправили сорокакилограммовые гранаты по безобразию, перегородившему дорогу.

Бабах. Слава богу рот открыл и Дьявола приказал отвести. Чего опять к самой батарее выперся?

Одно начинённое порохом ядро чуть перелетело и жахнуло за спинами копошащихся на баррикаде ляхов. Мазилы. Зато второе попало прямо в центр этой конструкции, запал чуть длинноват получился, ещё пару секунд ядро шипело там, наверное, далеко, не услышишь. Иван Яковлевич уже стал на брата оборачиваться, гневную речь заготовив, мол, а не намочили ли взрыватели, переправляясь через какую-то реечку небольшую вчера вечером⁈ Но речь осталась невостребованной. Бабах. Ох, как классно яблони летают, и вон та группа в полосатых купальниках. Ну, в пятнистых. Это гусары не только крылья себе за спиной организовали, но и у многих шкура леопарда через плечо. Где только набрали? Не самое распространённое в Польше животное. С Кавказа везут? Из Африки? Не дешёвое должно быть удовольствие. Брехт всем мародёрским командам дал строгий наказ, чёрт с ним с золотом или пиджаком расшитым, а вот меха сдавать все под опись. Нужно с Китаем торговать. А те кроме мехов и лакрицы толком ничего не берут. А польские магнаты мехов накопили. На целый караван уже набрали, в том числе и несколько десятков шкур леопарда.

Событие восемнадцатое

Никакая чужая жертва во имя мира не может считаться слишком большой.

Карел Чапек

После пятого залпа двухпушечного от огромной баррикады осталось только несколько дымящих куч и стоящая в стороне пушка огромная. М… Лежащая в стороне пушка. По тому краю мусорной свалки старались не стрелять и пушка уцелела, так на мешке с песком или чернозёмом и лежала. Бесхозная теперь. Большинство защитников города сдриснуло, меньшинство в живописных позах лежало возле баррикады. Один раз стрельнули и шрапнелью, на пару десятков человек сразу уменьшив число обороняющихся. Брехт, не мешкая больше, в атаку людей… не послал. Совершенно теперь спешить некуда. К Ласси и Карлу Бирону отправлены по взводу преображенцев, нужны новости, что в Данциге, и что в Кракове. Без занятия этих городов предлагать Августу Саксонскому взойти на польский трон нельзя было. Лучшего кандидата у России не будет, этого нужно сберечь. Потому, сначала следует разделаться с французами и конфедератами, а уж потом ехать в Дрезден. Тут осталось-то до него двести километров. За четыре дня можно добраться. Некуда, в общем, спешить. А людей нужно беречь.

— Иван, твой ход, возьми два десятка егерей и ползком, и короткими перебежками, двигайте к руинам этим. Если шевеление увидите, то сначала стреляйте, а потом фамилию спрашивайте.

— А зачем нам их фамилии? — ой, ну что за люди, шуток юмора не понимают.

— На кресте над могилкой написать.

— Есть, потом фамилии спрашивать…

— Иди уже.

Ох, учили, чего там, даже экзамены сам лично Бирон принимал у егерей по скрытному перемещению к позициям противника. Сейчас, наблюдая с небольшого холмика за действиями плутонга егерей, Иван Яковлевич начал плеваться. ПЛОХО ВСЁ!!! Ползают не как ящерки, а как бегемоты беременные, высоко зад отклячив. Перебегают, толком не пригнувшись, и все сразу, не страхуя друг друга. Обидно. Столько времени на них убил. Нет, по чесноку, даже так сейчас никто не воюет. Сейчас пруссаки какие с австрияками маршировали бы со штыками наперевес к баррикаде, но это не значит, что после не стоит Ивана Салтыкова отругать. Можно лучше. И нужно изобрести колючую проволоку, и солдатиков ползать под ней нужно по-пластунски учить. Там зад особо не выгнешь. Мигом стальную занозу посадишь. Не можешь — научим, не хочешь — жизнь заставит.

Случилось то, чего Брехт и опасался, когда до разнесённого на клочки укрепления осталось метров пятьдесят, оттуда послышались щелчки выстрелов и в нескольких местах показались облачка дыма. Егеря ветошью не прикинулись, открыли ответный огонь и заставив противника пригнуться на этот раз всё проделали правильно. Разбились на тройки. Один бежит, второй стреляет, третий заряжает. В прошлой жизни перед Великой Отечественной учил солдат так передвигаться парами. Тут пришлось выдумать третьего. Ружьё не многозарядное. И лёжа его заряжать та ещё морока. Хорошо хоть у штуцера всего шестьсот миллиметров ствол. Мушкет лёжа просто не зарядить. И хорошо, что пуля Петерса у егерей, круглую, с кожанкой и молоточком деревянным, лёжа и не стоит пытаться в ствол загнать.

— Ура! — не выдержали георгиевцы, перехвалил их Брехт. Когда до разбитой баррикады осталось метров двадцать егеря бросились в штыковую, всем взводом. Дебилы. Ладно хоть на бегу в ствол кортики вставили, а не полезли зубами ляхам горло перегрызать.

Поляки, которых на обломках самовластья осталось шестеро, с плутонгом целым биться в рукопашную не стали, двое попытались убежать, но оба переоценили свои спортивные результаты. Егеря, гораздо лучше подготовленные физически, и в одежде не мешающей бегать, их легко догнали и повязали. Трое сдались, а вот офицер или просто дворянин ополченец, выхватил шпагу и бросился на Ивана Салтыкова, признав в нём, видимо, дворянина — равного. Зря это лях затеял. Иван лучший ученик Брехта, а сабля длинная — это оружие, а не зубочистка. Закрутив шпагу шляхтича, Салтыков легко обезоружил поляка, но тот вместо того, чтобы сдать, бросился обниматься с преображенцем. Видимо, чемпион их городка по греко-римской борьбе. А нет. Душить начал. Это уже дзюдо. Иван в стилях борьбы не силен, по-видимому, и перешёл сразу на бои без правил, он оттолкнул пана и эфесом сабли врезал ему по физиономии, проверяя крепость зубов.

Брехт, эту картину наблюдавший в трубу подзорную, в это время качнул рукой и дальнейших событий не видел. Но когда снова навёл окуляр на объект, то Иван стоял, а ляха видно не было. Там мусору вокруг полно, должно быть ползает, зубы свои разыскивает, а нефиг было мусорить. Чистота залог здоровья.

Занятие этой баррикады пользы принесло чуть. Ну, разве убили три десятка ляхов и шестерых пленили. А ещё огромный дробомёт, или как сейчас эти дуры называют? в плен взяли. Тоже, как и Царь-пушка с головой льва или другой кошки, и вся в завитушках. Достойный образец для коллекции. Нужно будет потом кличь кинуть, чтобы во всех польских подконтрольных городах арсеналы прошерстили на предмет нахождения других монстров для музея.

Стоп. Не так. Все медные и бронзовые пушки нужно изъять и отправить в Ригу. Медь сейчас очень нужна. Низовой корпус, да и вся остальная армия ещё на Единороги не перевооружена, их успели налить только на гвардию и балтийский флот.

Как они там у Данцига?