– Да, – счастливо усмехнулся он, – завтра познакомишься. Лера решила взять его под свою опеку. Ты же знаешь, как она относится и к своим и к чужим детям.

– Еще бы! – продолжая с волнением смотреть на отца, заметил я. – Когда они с Асией начинают суетиться вокруг ее отпрыска, я перестаю верить в то, что одна из них беспощадная черная жрица, а вторая вышла победительницей из схватки с тобой.

– Я ей поддался, – с нескрываемой теплотой произнес он.

Я вынужден был снова вспомнить о его чувствах к Лере.

– Об этом знают немногие, – заметил я, возвращая себе бесстрастность. – Как ты его назвал?

– Искандер.

Его ответ заставил меня вздрогнуть. Я слышал это имя, когда пришло время проходить обряд наречения сыну моей сестры. И я знал, какой скрытый смысл оно несет и как оно связано с советником темноэльфийского правителя.

– Я верю, что он будет достоин данного тобой имени, – произнес я ритуальную фразу и с грустью улыбнулся.

Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, к которой он так долго шел, ему вновь предстояла борьба.

Впрочем, наши души были душами воинов, и мысль о покое, которая только что мелькнула в моей голове, претила самому нашему существованию. И не огорчаться я должен был сейчас, сожалея о коварстве судьбы, а испытывать удовлетворение от того, что руке еще придется сжимать рукоять меча, а сердцу захлебываться кипящим потоком крови.

– И я в это верю, – ответил он мне и, словно ощутив мой настрой, достал из внутреннего кармана камзола те самые листы из лабораторного журнала, которые заставили его вернуться из небытия.

Мы оба жаждали мира, но были готовы к битве.

Лера

В своих покоях я появилась только к рассвету, утомленная событиями и взволнованная. Несмотря на то что бесстрастная сдержанность Вилдора и безмятежная уверенность Кадинара меня несколько успокоили.

Олейор ждал меня, замерев в ставшей уже привычной позе: стоя у окна. Он любил вглядываться в игру света, пробивающегося сквозь яркую листву.

Парк с этой стороны дворца больше напоминал лесную чащу, чем объект усердия садовника. Только теперь за распахнутыми створками была ночная мгла да россыпь звезд на темном небе.

Но стоило мне лишь войти в гостиную, как он бросился навстречу. Крепко прижал к себе, зарываясь лицом в волосы и чуть заметно вздрагивая от тщательно скрываемых чувств. Было похоже, что он успел убедить себя в том, что я к нему уже не вернусь.

– Он с Закиралем, – стараясь не выдать охватившего меня волнения, произнесла я, когда его объятия стали чуть менее крепкими. – Все соберутся ближе к вечеру. Предупреди в портальном зале, что мы ждем гостей: графиню Авинтар с сыном и их охрану.

– Ты уверена, что права в своих предположениях? – позволив мне выскользнуть, неожиданно спросил он меня, пытаясь найти ответ в моих глазах еще до того, как я его произнесу.

В отличие от меня, Закираля, Таши, Арх’Онта и даже Элильяра, Вилдор для моего мужа так и остался врагом, хотя он и знал значительно больше других. Было ли это последствием их встречи на Дариане, когда бывший ялтар диктовал условия будущего мира, или он продолжал ощущать в даймоне соперника, но, согласившись с тем, что без него нам не разобраться, дал понять, что решение это вынужденное.

– Мне тревожно, Олейор. – Я присела в ближайшее кресло и кивнула, когда он взглядом показал на стоящую на столе бутылку вина. Я чувствовала, что начавшийся разговор будет непростым, так что посчитала, что немного вина мне не повредит, пусть я и относилась к этому напитку равнодушно. – Я очень надеюсь на то, – продолжила я, сделав глоток, – что окажусь неправа. Но я не хочу рисковать, успокаивая себя тем, что так и не научилась так же ловко разгадывать чужие планы, как это делаете вы. Тем более что мои чувства просто кричат о том, что нам всем грозит опасность.

– А я беспокоюсь о том, что ты опять оказываешься втянутой в проблемы, разбираться с которыми должны мужчины, – резче, чем когда-либо, сказал он, пододвигая свое кресло ближе и беря меня за руку. – Двух лет оказалось слишком мало, чтобы я сумел забыть ужас Дарианы. И я не хочу вновь испытать подобное.

– Оли, – я прекрасно осознавала, что одними словами его ни в чем не убедить, – я не собираюсь брать на себя то, с чем прекрасно справитесь и вы. Но ты должен понимать, что ни один из вас не сможет действовать на Земле так же свободно, как я или Сашка.

– Я знаю это, – отводя взгляд к окну, с горечью в голосе произнес он. – Но это очень тяжело принять. Я до сих пор помню глаза детей, когда был вынужден признаться, что ты можешь к ним не вернуться.

– Это запрещенный прием! – взорвалась я, вскакивая с кресла. – И ты прекрасно знаешь, что потом тебе будет стыдно.

– Я могу приказать тебе не вмешиваться, – с неожиданной яростью, поднимаясь вслед за мной, произнес Олейор. Всем своим видом показывая, что он не только любимый и любящий меня мужчина, но и правитель. – Ты моя жена и мать наследника, и твое место здесь, рядом со мной.

Несмотря на огромное желание напомнить ему, что кроме всего прочего я еще один из гарантов мира между Лилеей и Дарианой, а также признанный среди даймонов воин, я не сделала этого. Это значило бы продолжить перепалку, которая вряд ли могла привести к чему-либо хорошему. Олейор впервые за семь лет нашего брака позволил себе не только повысить на меня голос, но и попытался показать свою власть надо мной. И хотя мне это совершенно не нравилось, я могла понять причины, лишившие его выдержки.

– Можешь, – стараясь, чтобы мое спокойствие он не принял за отчужденность, согласилась с ним я. – Но ты не хуже меня знаешь, что одним неосторожным словом можно уничтожить то, что создавалось годами. Я этого не хочу.

Ответом на мои слова послужил вопрос. И пусть Олейор не признал того, что едва не нарушил наши с ним договоренности, в его взгляде я видела сожаление.

Но не смирение.

– Графиня Авинтар – жена Вилдора?

– Да, – подтвердила я и продолжила, посчитав, что совместное обсуждение возникших проблем лучше иных способов сможет вернуть нам понимание. Муж, вероятно, ощутил, что в наших с Вилдором отношениях все было не столь просто, как мне бы хотелось. – Я подумала, что будет лучше, если она и их сын будут находиться под нашей опекой.

– Ну, такой опыт у нас с тобой уже есть.

Он был еще напряжен, но воспоминания о том времени, о котором он сейчас говорил, смягчили его голос и сделали нежнее взгляд. Идея взять под свою опеку Лайсе, была удачным решением в той ситуации. И Гадриэль до сих пор всячески пытался отблагодарить меня за это, хоть и знал, что самой лучшей благодарностью для меня будет его счастливый взгляд.

– Кстати, – фыркнула я, вспомнив кураж черноволосого лорда, когда мы с мужем отправлялись на Дариану, – я не заметила развалин и гор трупов.

– Это потому, что я приказал их убрать, – с насмешливой улыбкой заметил Олейор, хотя и было видно, что его веселость несколько наигранна. – Когда я вернулся, меня дожидалась половина совета с требованием оградить их от произвола моего начальника разведки. Хорошо еще не додумались на отца пожаловаться. Похоже, остатки инстинкта самосохранения у них остались.