гатляурской гвардией, — зачем-то высказал и без того очевидный факт Вилбер.

— Знаете… Конечно, в этом что-то есть, — задумчиво промурлыкал Абелар. — Камиену в последнее время практически ничто не угрожает. И в наших услугах, как отметил уважаемый эмиссар — весьма дорогостоящих услугах, атланы видят все меньше и меньше пользы. Это проблема, да, проблема. Наемничество — существенная статья доходов общины.

— Они не заменят нас людьми, — уверенно прорычал командир гвардии.

Оба собеседника Вилбера вопросительно посмотрели на него, но рыжий гатляур уже решил, что все сказал.

— Почему? — поинтересовался Эберн, устав ждать.

— Потому что тогда наемники будут бездельничать, — коротко ответил Вилбер. — Безделье наемников — плохо. Потому что наемник сам начнет искать себе дело.

Разумное замечание, хоть и в немногословной форме. Всех гатляуров, в зависимости от склада ума и породы, можно условно поделить на хитрых торговцев и отважных воинов. Сходились они в одном — их деятельность была направлена исключительно на получение прибыли, чтобы община жила в достатке и спокойствии. Но первые никогда не станут вторыми, а вторые — первыми. И если столь крупный контингент наемников вдруг останется без работы, то их воинственность может выплеснуться в форме менее законной деятельности. Какого бы мнения об атланах ни придерживался Эберн, они не были дураками и прекрасно понимали, что лучше заплатить гатляурам и иметь их на своей стороне в случае некой угрозы, чем не заплатить и получить угрозу в лице самих гатляуров.

— Да, верно. Нас не заменят людьми, — после короткого раздумья подтвердил Абелар. — И дело не только в наемничестве. Подумайте сами, атланы ни за что не станут увеличивать значимость людей в жизни страны. Человеческая раса слишком многочисленна, чтобы давать им даже малейший шанс выбраться из средних слоев общества и приобщиться к управлению Атланской империей.

— Да, лысых обезьян слишком опасно выпускать из загона. Сначала государство по кирпичикам разберут, а потом начнут фекалиями друг в друга кидаться. Люди ведь так обычно поступают, когда радуются, да? — Эберн брезгливо поморщился.

— Не стоит их так принижать. Они неплохие ремесленники и потребители, торговля с ними — весьма выгодное занятие, — немного остудил его пыл Абелар. — Однако вернемся к началу нашей беседы. Что-то происходит в Камиене, а мы не знаем что.

— И это направлено не против нас. А усиление городской стражи — лишь часть чего-то более крупного.

— Хотят темных прижать, — буркнул Вилбер.

И вновь глава Торговой палаты и эмиссар вопросительно посмотрели на него. Но на этот раз наводящих вопросов не потребовалось, все само довольно быстро встало на свои места.

— Начавшаяся чистка, ужесточение мер, городская стража… Пожалуй, тут у нас действительно все сходится в этом направлении, — подтвердил Абелар, озабоченно приглаживая длинные усы.

— Согласен. Но зачем атланам еще сильнее гнобить темных? К чему впустую растрачивать практически бесплатную рабочую силу?

— Ты это про бесов?

— Тьма с ними, с бесами, — поморщился Эберн. — Ну вырежут половину этих вонючих уродцев, от них не убудет. Плодятся как тараканы… Я имел в виду всех остальных. Думаю, скоро настанет их черед.

— А зачем?

— Вот и я спрашиваю — зачем?

В зале повисло молчание.

Не желая особо задумываться, Вилбер взял из вазы, стоящей посреди столика, яблоко и, не обнаружив рядом ножа, вынул из-за пояса тесак, предназначенный для нарезки врагов, а не фруктов. Аккуратно поделив спелый плод пополам, командир гвардии удивительно ловко выковырял сердцевину с семечками, рыкнув между делом:

— Просто атланы знают то, чего не знаем мы.

— Естественно, — закатил глаза Эберн. — Но что бы это могло быть?

— Мятеж, — пожал плечами Вилбер и разом откусил добрую треть яблока.

— Бунтарские настроения у жалких рабов? Это шутка? — скривился эмиссар, но мысли уже начали свое неумолимое движение, и вскоре от пренебрежения на кошачьей физиономии не осталось и следа.

— Не знаю, что насчет полноценного восстания, — задумчиво промурлыкал Абелар, с такой силой приглаживая усы, что они вот-вот должны были вырваться с корнями. — Но, полагаю, мы на верном пути. Атланы увеличили давление на порождений Тьмы, чтобы те не сделали… что-то.

— Это логично, — нехотя признал Эберн. — Хотят подавить в зародыше.

— Тогда понятно, почему они не подключили нас.

— Да, подумали о цене, которую мы запросили бы за оказание дополнительных услуг.

— Но нам нельзя оставаться в стороне, — заявил Абелар.

— Можно.

— Нужно, — поддержал эмиссара Вилбер.

— Нельзя, — твердо повторил глава Торговой палаты. — Это вопрос репутации.

Отношение прочих созданий Света к гатляурам — тема весьма деликатная. Хотя огромные прямоходящие кошки безусловно были светлыми существами, у фей и атланов всегда имелись некоторые сомнения в чистоте того Света, с которым связано естество гатляуров из-за их животной природы. Причем необоснованными эти подозрения назвать нельзя.

Правда, самих гатляуров не сильно волновало мнение о себе со стороны прочих светлых созданий, однако возникшая на почве сомнений предвзятость порой вредила деловым отношениям. А вот это уже проблема.

— Предпринимать какие-то действия, распылять силы, работать в непроверенном направлении с непонятными условиями… — растягивая слова, перечислил Эберн. — Если будем гоняться за репутацией с таким раскладом, то рискуем лишиться кое-чего более важного — прибыли из проверенных источников.

— А на что тратить деньги бесправным существам? — поинтересовался Абелар. — Ибо таковыми мы и станем, если не позаботимся вовремя о нашем статусе в Атланской империи.

— Если у бесправных существ будут иметься деньги, то права можно купить, — парировал эмиссар.

— Слишком дорого. Особенно если учесть, что этих трат можно избежать.

— Дорого, да? А участие непонятно в чем — опасно! — Эберн подался вперед. — Как это скажется на жизни общины? Ты об этом подумал?

— Подумал. Но пока мы не разобрались в чем дело, сложно сказать что-то более конкретное, — произнес Абелар, оставив наконец усы в покое. — Одно я знаю точно — бездействие не принесет нам никакой пользы.

— А действие может нанести ущерб.

— Или нет.

— Или нет…

В просторном зале вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь хрустом тщательно пережевываемого яблока. По недовольной рыжей морде Вилбера можно было понять, что он бы сейчас с удовольствием запустил клыки в окровавленное тело еще трепыхающегося олененка, но ему приходилось сидеть, жевать безвкусный плод, думать о чем-то…

— Как поступим? — прорычал командир гвардии, чтобы поскорее разобраться с надуманной проблемой и пойти съесть что-нибудь посущественнее.

Глава Торговой палаты бросил многозначительный взгляд на Эберна:

— Наш эмиссар обратится к правительству, сделав вид, что мы в курсе происходящего, и предложит услуги гвардии. Я надеюсь, ты справишься?

— Решение уже принято?

— Принято.

— Тогда справлюсь, — буркнул черный гатляур. — Но что, если мы вмешиваемся не в свое дело?

— В Камиене нет такого дела, в котором могут участвовать люди и не можем