Чарльз отодвинул несколько стульев, позволяя леди сесть за стол, и затем возвратился на свое место около двери, но я почувствовала, что теперь его пристальный взгляд остановился на мне, и странно смутилась, притворившись, что я наблюдаю, как мама распаковывает свою сумку и вынимает из нее три черных бархатных мешочка.

Из первого и самого большого, осторожно сложив ладони в виде чаши, она достала большой полированный шар, гладкая стеклянная поверхность которого сияла и переливалась, хотя внутри он оставался мутным и серым. Из второго она вытащила колоду карт Таро, которые блестели при искусственном освещении. Третий мешочек оказался очень плоским, словно был пуст. Его мама положила рядом с шаром, однако даже не развязала. Наконец она извлекла маленький белый шарик с толстой масляной свечой внутри и, разместив его на краю стола, спросила:

— Не мог бы ваш слуга зажечь этот фитиль и погасить лампы?

Глядя на Чарльза, она говорила с прохладным безразличием, и я предположила, что эта надменная манера была просто частью игры.

— Конечно, мадам, — вежливо ответил он, подходя к тому месту около огня, где теперь сидела я, и вынул из серебряной чашки на каминной доске длинную тонкую свечу. Наклоняясь вниз, чтобы зажечь ее, он, казалось, задержался немного дольше, чем было необходимо, а когда снова поднялся, одной рукой заботливо прикрывая крошечное белое пламя, его нога задела мою, коснувшись ее под черным бархатом. Когда ткани соприкоснулись, послышался едва ощутимый шелест. Все еще стоя спиной к остальным, он, пряча улыбку и используя интимный момент, который, я знала, и так слишком затянулся, посмотрел мне в глаза, вынуждая меня сдаться и отвести взгляд.

Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть, затем дверь распахнулась, впуская клубы холодного воздуха и приветствуя пожилого дворецкого, который внес поднос с вином и освежающими напитками и поставил его на столике рядом с королевой. Поклонившись, он спросил, не угодно ли чего-нибудь еще, прежде чем он оставит нас и займется приготовлениями всего необходимого для королевской поездки следующим утром в Осборн.

— Нет. Спасибо, Роберт, — Виктория едва заметно натянуто улыбнулась. — Ты можешь теперь оставить нас. Чарльз здесь, и я думаю, что мы прекрасно управимся без тебя.

Тем временем недавно зажжённая свеча источала сильный мускусный аромат, ее яркое искаженное пламя превратило два женских лица в бледные, призрачные маски, хотя все вокруг, включая их тела, оставалось в глубокой тени, устрашающе выползшей вперед от глубокого красного жара очага. Мама попросила королеву положить пальцы на шар, в то время как сама продолжала разглядывать его туманные циркулирующие глубины. Она долго концентрировалась и наконец произнесла:

— Теперь пожалуйста уберите ваши руки. — Затем мама закрыла глаза и, вздохнув, словно лаская, начала гладить сферу: — В этом кристалле, собрано так много счастливых воспоминаний. Я вижу вас и Альберта, совсем молодых. Вы гуляете под руку здесь, в саду Виндзора. Он идет быстро вперед, почти вынуждая вас бежать, чтобы не отстать от него, и вы смеетесь над его любовью к природе, так как мир и спокойствие этого места всегда наполняли его таким восхищением…

— Это правда, все так и было! Альберт любил это место намного больше, чем Лондон. Только в Виндзоре он чувствовал, что по-настоящему может дышать.

Королева замолчала.

— Он спрашивает, помните ли вы, как плохо знали свой собственный сад, как он учил вас названиям деревьев и цветов и как вы тщательно зарисовывали и отмечали их в вашем альбоме.

Виктория в удивлении откинулась:

— Откуда вы можете знать об этом? Это было так давно!

Мама продолжала:

— Он так рад, что вы носите изумрудную брошку — поскольку через драгоценный камень его дух прорывается, пробуя добраться до вас… но теперь он говорит более быстро… о совсем другом камне… может ли это быть бриллиант? Что-то намного более дорогое для ваших сердец… и… я не совсем понимаю, что он имеет в виду… — мама наморщила лоб в смущении и нерешительности, — он, кажется, говорит, что через мистическое присутствие этого камня, лежащего у изголовья его кровати, глубокие энергии кристалла позволят его душе «пройти через горы, черпая силы из этого магического белого света». Так его душа станет ближе к вашей.

Королева выглядела потрясенной, она сглотнула и пристально посмотрела на маму:

— Вы говорите о Голубой комнате? О комнате, где находится его смертное ложе? — казалось, она собиралась продолжить говорить, но замолчала. Она закрыла глаза, подняла руку к груди и отодвинула мантилью, чтобы прикоснуться к приколотой изумрудной брошке, а потом мягко сказала: — Эти драгоценные камни имеют большое значение, но, в конце концов, чем они являются, кроме как пустыми безделушками? Разве я смогу когда-либо снова стать счастливой? Без Альберта моя жизнь ничто. Мне жаль, что ни одно из покушений на меня не увенчалось успехом, мне лучше было бы умереть, чем страдать от боли этой ужасной утраты.

Мама открыла глаза, теперь ее голос звучал смелее:

— Я уверяю вас, мэм, хотя одно только время сможет подтвердить мои слова, что ваша судьба — жить и править в течение долгих-долгих лет.

— Мое единственное желание — это помешать моему фривольному, нескромному сыну когда-либо стать королем. Я полностью виню Берти в смерти его отца, который отправился вслед за ним. Он искал Эдварда в течение целой ночи, зимой… Если бы только было возможно повернуть время, чтобы я могла помешать ему встать с постели, когда он уже заразился той ужасной простудой. Но откуда мы могли знать? О мой бедный храбрый Альберт!

В этот момент Матильда встала, подходя к стулу своей госпожи и кладя в знак утешения руку на ее плечо.

— Для вас слишком тяжело думать об этом снова и снова, — сказала она с беспокойством.

— Нет! Мы продолжим.

Королева фыркнула. Собравшись силами, она отодвинула придворную даму и очень заинтересованная словами мамы спросила:

— Значит, миссис Уиллоуби, я вынуждена стареть в одиночестве? Это то, что вы предсказываете?

Мама выглядела задумчивой, снимая колоду карт Таро.

— Я вытяну четыре карты из колоды, но, может, вы сначала перетасуете их? Есть очень интересные инициалы — Дж. Б. Они что-нибудь значат для вас? Шар упрям, и его предсказания неоднозначны. Возможно, карты помогут — это не традиционное прочтение, но разъяснение слов, кажется, мне ясно.

Прежде чем положить карты на стол, Виктория перетасовала их и, как я заметила, достаточно ловко. Мама, левая рука которой все еще лежала на кристалле, взяла по очереди четыре карты из колоды, выложив из них поперек стола прямую линию.

— Ах, — тихо сказала она, переворачивая первую карту. — Это императрица, символ богатства и изобилия, добрая хорошая мать — очевидно, что это вы, Ваше Величество. — Затем она нагнулась, очень близко рассматривая следующее изображение: — Фокусник, человек умелый и сильный, человек действия, но он из вашего будущего, а не из вашего прошлого. Этот кто-то должен войти в вашу жизнь, а не уйти, влияя и контролируя ее самыми разными способами.