Я буквально почувствовал, как она вздрогнула всем телом. А спустя мгновение, я услышал несмелый шорох одежды и прерывистое девичье дыхание. Да что ж такое…

Я открыл глаза и тут же нахмурился. Трикси стояла в шаге от бортика ванны и медленно, дрожащими пальцами расстегивала пуговицы своего платья на груди. В ее голубых глазах застыли слезы. Румянец сменила бледность. Нервно кусая губы, она обреченно смотрела на меня словно кролик на удава.

— Стоп! — поднял я ладонь, и Трикси тут же повиновалась. — Почему ты до сих пор здесь и что, собственно, ты делаешь?

Мой вопрос поставил ее в тупик. Она слегка нахмурилась и удивленно уставилась на меня.

Я вздохнул и, проведя мокрой ладонью по своему лицу, спросил:

— Трикси? Верно?

— Да, — пискнула она.

— А полное имя?

— Чье? — удивилась она.

Я снова вздохнул и терпеливо произнес:

— Твое, конечно. Моё-то имя мне известно.

— Беатрис… — ответила она, и на ее щеках появился легкий румянец.

Я кивнул.

— Хорошо, Беатрис. Повторяю свой вопрос. Почему ты здесь и что ты только что делала?

Я кивнул на расстегнутые пуговицы.

Она вздрогнула и, прижав обе ладошки к груди, начала, заикаясь, объяснять:

— Это мадам приказала… Сказала, что вас нужно задобрить, чтобы вы остались довольны, господин. Все тут знают, что вы мне давно прохода не даете. Но я не могу… Я же вам говорила! У меня жених… Но она…

— Стоп! — я снова поднял ладонь вверх.

Все понятно. Я прикрыл на мгновение глаза. Не знаю, как бы мне такое удалось провернуть, но, если бы Макс был жив, я бы сам его прибил. Вот ведь мелкий ублюдок.

Я снова открыл глаза и спокойно спросил:

— Мой слуга или господин Робер говорили что-нибудь о моей ране?

— Нет, — замотала она головой и привстала на цыпочки, чтобы посмотреть на мою повязку.

— Ясно, — задумчиво буркнул я, подбирая слова для объяснений. Но они мне не понадобились.

— А вот мадам Ришар сказала, что вы не все помните из вашего прошлого. Это правда?

Я помял подбородок. Кто проговорился? Док или Бертран? А может и тот, и другой? Ну да ладно. С этим потом разберусь.

— Правда, милая Беатрис, — грустно вздохнул я, отчего немного успокоившаяся девушка снова напряглась.

Видимо, я опять повторил одну из интонаций Макса. М-да… Непросто мне придется. Чую, хлебну с этим наследием…

— Скажу больше, — продолжил я, специально перейдя на шепот. При этом с опаской поглядывая в сторону входной двери. — Ты можешь мне не верить, но после дуэли я как будто стал новым человеком. Понимаешь? А память… Хм… Чтобы ты понимала… Например, сегодня тебя я вообще в первый раз увидел.

— Как это? — широко раскрыв глаза и подавшись вперед, спросила Трикси. Тоже перейдя на шепот.

— А вот так, — пожал плечами я. — Остались лишь важные и дорогие моему сердцу воспоминания. Об отце, о любимом дедушке.

Последнюю фразу я произносил, внимательно наблюдая за мимикой девчонки.

— Да, — охотно закивала Трикси. — Хозяйка говорила мне, что вы внук самого Паскаля Леграна! Потому и приказала мне задобрить вас. А вы точно меня не помните?

— Точно, — кивнул я. — Слушай, у нас ведь ничего не было, верно? Я же не…

Трикси замотала головой и снова раскраснелась.

— Нет, господин! Ничего… Правда, вы несколько раз пытались распускать руки, но куда вам против меня. Я сильная. В детстве отцу в кузне помогала, пока его мор не унес. Вам с вашими силенками со мной не сладить.

Она усмехнулась и вытерла нос рукавом.

— Вот и отлично, — буркнул я. — Прямо от сердца отлегло.

Не хватало мне еще и такого пятна на и так уже подмоченной репутации.

Мое поведение ее явно озадачило. Похоже, таким она Макса еще не видела. Во взгляде мелькнула тень недоверия. А также понимания, где она, собственно, находится и с какой целью.

Я читал ее словно открытую книгу. Простота и открытость этой девчонки мне импонировали. Жаль, мадам Ришар сломает ей жизнь. Обязательно сломает. Трикси еще не знает об этом, но руку даю на отсечение, что домоправительница начнет подкладывать ее под каждого важного клиента. Я на таких бизнес-леди за свою прошлую жизнь насмотрелся вдоволь.

Тем временем Трикси, застыв в нерешительности, продолжала молча смотреть на меня.

— Уходи, — кивнул я на дверь.

— Не могу, — покачала головой она. — Хозяйка узнает, и тогда…

— Смени работу, — сказал я. — Ты ведь понимаешь, что это только начало. Она и дальше будет тебя так использовать.

По бледным щекам Трикси покатились слезы.

— Не могу, — повторила она.

— Ты из сервов? Кабальная?

— Нет, — замотала головой она. — Просто в нынешние времена очень сложно найти работу. А у меня мамка болеет. Сестренки и братья малые вечно голодные. А у мадам Ришар еще терпимо.

— И сколько она тебе платит? — спросил я.

— Талер в месяц.

Я покачал головой. М-да, это еще меньше, чем зарабатывают младшие писари. И как она на талер умудряется кормить всю семью?

— Но это еще не все, — торопливо произнесла она. — Бывает, что кто-нибудь из постояльцев расщедрится и даст денежку за хорошо выполненную работу или поручение. Письмецо или записочку снести по адресу, одежду почистить или обувь, еду в номер доставить. Не все господа прибывают с личными слугами, как вы. На всё рук и времени не хватит. А я всегда готова. Вон и братьев меньших к этому приставила. А мадам Ришар закрывает на это глаза.

— Понятно, — задумчиво произнес я. — Семейный подряд, значит.

— Что? — переспросила Трикси.

— Не важно, — отмахнулся я и спросил: — Работу ты бросать не хочешь, хотя знаешь, что тебя ждет, как же тогда твой жених? Что он скажет, когда все узнает?

Трикси покачала головой.

— Патрик никогда ни о чем не узнает.

— Узнает, — сказал я. — Обязательно узнает.

— Даже если и так, — пожала плечами она. — К тому времени мы уже будем вместе. Мы уедем жить в другое место. У нас будет свое хозяйство, дети. Он хороший. Он меня простит и поймет.

Нет, Трикси, будь он хоть самым лучшим парнем в этом мире — все равно не простит и не поймет. И обиду затаит на всю жизнь. Но вслух я этого не сказал.

— Ладно, — вздохнул я. — Ни ты, ни я не хотим делать то, на чем активно настаивает мадам Ришар. Уйти прямо сейчас ты тоже не можешь. Твои предложения?

— Я могу помочь вам помыть голову, — тут же предложила Трикси. — Сделаю всё аккуратно, не касаясь раны. Мне уже приходилось ухаживать за ранеными.

— Принимается, — кивнул я.

Лицо Трикси мгновенно просияло.

— Спасибо, господин! — пискнула она