Допрос подозреваемого в убийстве — важное следственное действие. Антону нравилось допрашивать подозреваемых. Ему даже нравилось просто присутствовать при этом следственном действии. Не потому, что ему доставляло удовольствие видеть несчастье другого человека. Просто ему нравилось побеждать преступника. И допрос предоставлял такую возможность. Это борьба двух личностей.

Раньше Антону ещё никогда не приходилось присутствовать на допросе подозреваемого в убийстве. И тем более он раньше сам ещё никогда не допрашивал убийц. Поэтому он охотно согласился с предложением Игоря.

— Отлично. Так что там с этим Александровым?

— Простое дело, — усмехнулся Крутиков. — Год назад в одном из домов на Лунной улице нашли убитого мужчину. Олег Шарипов, 27 лет. Три ножевые раны в живот и грудь. Скончался до приезда полиции. Выяснилось, что за день до убийства он поссорился со своим приятелем Ярославом Александровым. Причину ссоры установить не удалось. Возможно, из-за запрещенных продуктов питания. Ведь оба они «жареные картошки». Оба ранее привлекались за грабеж. Соседи видели, как Александров выбегал из дома Шарипова примерно в то время, когда, как установил судмедэксперт, его убили. Александров скрылся. Мы его целый год разыскивали. Ну об этом я уже говорил.

В этот момент входная дверь «убойного» отдела открылась, и появились двое полицейских киборгов, конвоировавших среднего роста худощавого мужчину лет тридцати. Это был Ярослав Александров. Он был одет в черные брюки, желтую рубашку навыпуск с длинными рукавами. На голове повязана красно-желтая косынка. Руки его сковали сзади наручниками.

Полицейские, увидев Игнатова, направились к нему, подталкивая перед собой задержанного.

— Привет, Игорь, — сказал один из киборгов. — Принимай «посылку».

— Молодцы. Отведите пока его в комнату для допросов. Я скоро подойду.

Крутиков мельком взглянул на задержанного, после чего принялся складывать в папку документы по делу Конашевича. Для него допрос уже начался, хотя Александров ещё об этом не догадывался.

Только через полчаса Игорь поднялся из-за стола.

— Пошли. Пора поговорить с ним.

Комната для допросов оказалась довольно просторной и очень светлой. У правой стены находился большой стол. Игорь и Антон сели напротив Ярослава Александрова.

— Наконец-то мы можем с тобой поговорить, Ярослав, — сказал Крутиков. — Где же ты целый год прятался?

— Где прятался — там меня уже нет, — Александров вызывающе улыбнулся. Голос у него был негромкий, с хрипотцой. — И вообще, откуда вы взяли, что я прятался? Почему меня арестовали? Что за произвол? Я буду жаловаться прокурору!

— Брось дурака валят, Александров. Тебя подозревают в убийстве Олега Шарипова. Он тебе знаком? Вы же были корешами.

— Никого я не убивал! Тем более Шарипова.

— Это мы скоро узнаем. Скажи..

Договорить Игорь не успел, так как Александров его перебил.

— Говорить без адвоката не буду. Мне нужен адвокат.

— Будет тебе адвокат. Пока мы с тобой просто поговорим.

— Дайте воды. Я хочу пить. — Александров скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и, ухмыляясь, посмотрел на полицейских.

— Мы знаем, что у тебя был конфликт с Шариповым. — Игорь проигнорировал просьбу допрашиваемого. — И ты был у него перед самым убийством. На месте преступления обнаружены твои отпечатки пальцев. Свидетели видели, как ты выбегал из дома убитого.

У нас есть всё, чтобы отправить дело в суд. И даже твоего признания не нужно. Конечно, оно не помешает. Если говорить откровенно. Но у нас хватит улик, чтобы посадить тебя пожизненно. Полетишь на рудники какой-нибудь отдаленной планеты. Будешь там всю свою оставшуюся никчемную жизнь отдавать долг обществу. Так что, не хочешь смягчить приговор? Признаешься в убийстве — получишь двадцать пять лет, освободишься по условно-досрочному через пятнадцать лет, и ты на свободе. Ну как?

Ярослав Александров опять усмехнулся. Было в его улыбке что-то такое противное, что Антону захотелось немедленно врезать ему по зубам. К сожалению, этого делать нельзя. Самоуверенных, наглых преступников ему много раз доводилось видеть во время работы в Отделе по борьбе с запрещенными продуктами питания полиции Землеполя. Но по сравнению с Александровым они выглядели как килька перед акулой.

— Я хочу пить. Дайте воды, — сказал Александров, опять с вызовом посмотрев на полицейских.

— Что ж, — проговорил Антон, захлопнув громко папку с делом допрашиваемого, — значит, мы поговорим с тобой в другой раз. Когда для тебя уже будет поздно. Понимаю твое состояние…

Александров молчал, не отрывая взгляда от стола. Пока допрос складывался явно в его пользу.

— Мы тебе очень сочувствуем, — вдруг сказал Крутиков. — Ты потерял хорошего кореша. Ведь Олег Шарипов был твоим корешем? Правда?

— Нет, не был, — упрямо произнес Александров.

— Но кто его убил? Может, это ты сделал? Случайно? Я понимаю, всякое бывает между друзьями, или как там у вас — корешами. Бывает, вспылишь, а потом раскаиваешься….Александров не спешил отвечать. Он по-прежнему смотрел перед собой в стол и молчал. Антон перехватил предостерегающий взгляд Крутикова.

«Молчи! Вопросы задаю я!».

— Я слушаю тебя, — произнес Крутиков, приблизив свое лицо к допрашиваемому.

Большими руками Александров протер лицо, будто смывая с него литры воды.

— Так кто убил Шарипова? Ты?

— Говорю же, что не я! Я не виноват!

Крутиков наклонился над клавиатурой своего рабочего коммуникатора. Нужно внести в протокол допроса показания Александрова. Первое объяснение подозреваемого очень важно. Но в случае с Александровым, всё было не так. Он имел достаточно времени, чтобы придумать ответы на любые вопросы, подготовится морально к допросу.

— Прекрати, — сказал проникновенным голосом Крутиков. Такому голосу, наверное, могли бы поверить самые отъявленные рецидивисты. — У тебя богатый послужной список. Привлекался за кражу и грабеж. Я не понимаю, почему тебя не посадили за запрещенные продукты? Ведь ты же «жареная картошка», торгуешь запрещенными продуктами питания. Тебе, наверное, повезло.

— Какие запрещенные продукты?! Ничего такого я не ем! А если вы вспомнили про грабеж, то это случайно. Не так всё было. Это ошибка, клянусь!

— Хорошо. Ошибка — значит ошибка, сказал Крутиков. — Но как ты объяснишь показания свидетелей, видевших, что ты покидал дом Шарипова в то время, когда его убили?

— Не знаю, — буркнул допрашиваемый. В этот момент оба полицейские окончательно поняли, что он врет.

— Ярослав, я же знаю, что вы с Шариповым были корешами. Вы выросли вместе.

— Кто вам сказал? Не корешились мы.

— Зачем ты это отрицаешь? Мы всё про вас знаем. Вы с детства дружили. А теперь ты предаешь его память. Даже не знаю, что может быть хуже этого.

Александров снял с головы косынку, покрутил её в руках, внимательно рассматривая узор, потом посмотрел по сторонам и взглянул на Крутикова.

— Хорошо. Да, мы были корешами. Ну и что из этого? Антон бесшумно вздохнул.