— А стандартное жалование, это сколько?

— 10 монет в день. Завтра отправитесь, через два дня будете на месте, если по дороге ничего не приключится. Итого 30 монет. А ежели приключится, то за то оплата отдельно будет.

Уточнив детали, я решил все-таки согласиться. С обозом двигаться и быстрее, и меньше вопросов от окружающих будет. Да к тому же питание на время пути будет за счет нанимателя, что тоже позволит сэкономить.

— Ну раз с этим вопросом решили, — позволил себе улыбнуться Митар, — то есть еще одно небольшое дело. Твой меч, если его можно так назвать, может продашь его мне?

— А зачем он тебе, мне казалось ты привык к другому роду оружия, — я кивнул на по-прежнему висящий на поясе небольшой, но искусно сделанный топор.

— Ну мне-то он самому и не нужен. Сын вот в дружину в этом году поступать будет, а хороший подарок поможет получить нормальное место службы. Глава гарнизона коллекционирует оружие. А тут и форма необычная, и металл хороший. С кузнецом да скорняком поработаем еще, и не стыдно дарить будет. А если еще какую историю оружие имеет, то вообще отлично. Кстати, у тебя-то оно откуда?

— Да нашел просто…

— Нашел, говоришь… Ну ладно, не хочешь говорить, не говори. Сами легенду придумаем. Ну так что, продашь?

— А я тогда с чем обоз охранять буду?

— Ну можешь что-то из нашего арсенала взять, — нашелся Митар. — Копье и щит простой могу дать. Ну или булава есть, правда деревянная…

— Что-то не впечатляет, — я скептически покачал головой.

— Ну или на рынке чего присмотри, но только учти, больше 3-х серебра не дам. И торговаться не стоит даже начинать.

Я задумался. Тесак был для меня тяжел, я бы предпочел топорик как у Митара. Но такого оружия на ярмарке не купишь, да и стоит он, наверное, ой как недешево. Но в любом случае, сделка была для меня интересной. Возможно, где-то можно будет получить цену и выше, вот только до этого момента нужно кушать и где-то спать. Поэтому предварительно дав добро, я все же немного поторговался. Цену выше не поднимал, но вот короткое метательное копье из арсенала выпросил.

— Ты лучше под вечер на ярмарку загляни, перед закрытием. Дешевле выйдет, — напоследок дал совет Митар, после того как мы ударили по рукам. Оружие мое итак было у него, поэтому он сразу отдал мне 3 тяжелых серебряных монеты и пошел по своим делам. Монеты выглядели внушительно, и качество чеканки было выше, чем на медяках.

Я еще походил по рядам, поприценивался, и двинулся смотреть ярмарочное представление. Нехитрые театральные постановки, конкурсы по перетягиванию каната или стрельбы из лука, шум веселой толпы и снующие повсюду дети. Все это умиротворяло, позволяло почувствовать себя частью этого нового для меня мира. Я было даже собирался поучаствовать в борцовских поединках, польстившись на приз аж в 15 медяков. Все-таки умел я немало, уж точно побольше чем простые деревенские парни. Но потом решил, что привлекать внимание к своей персоне не лучшая затея. Да к тому же один из местных кандидатов даже при отсутствие профессиональных навыков внушал страх и трепет. Как его с такими размерами можно опрокинуть в честной схватке, я ума не приложу.

Ближе к вечеру, глядя как народ водит хоровод вокруг костра, а молодые парни пытаются подкатывать к местным зазнобам, чувство причастности к общему празднику сменилось тоской по дому, а затем и вовсе обидой на себя самого. Здесь оказался только я, в то время как все мои ребята, которые доверяли мне и полагались на мои решения, никакого второго шанса не получили. Рефлексия не была мне свойственна, но почему-то именно сегодня, среди радующихся жизни людей, меня настиг приступ меланхолии и самокопательства.

Но как известно, лучшее лекарство от этого, переключиться на решение важных задач. А мои дела никто не отменял. Потому прокряхтев для солидности, я встал со скамьи, откуда наблюдал за праздником, и вернулся к ярмарочным столам с товаром. Некоторые лоточники со снедью уже сворачивались, да и лавочники начали потихоньку подсчитывать прибыль и налоги, что предстояло уплатить в деревенскую казну. Я же отправился к торговцу, который продавал оружие, доступное к ношению в городах и весях Княжества без специального разрешения. Еще утром я обратил внимание на длинный обоюдоострый нож с широким лезвием. Выполнен он был совсем без изысков, с простой гардой перекладиной, и овальной рукоятью, отделанной кожей. Да и тяжеловат он показался для своего размера. Но в целом, я хотя бы знал, что с ним делать, в отличии от того же не по человеческим меркам массивного тесака. А клеймо мастера внушало доверие, что он не разломится при первом же ударе. Цену действительно получилось сторговать, и за те же ранее заявленные 2 серебра я дополнительно получил обычный, но практичный охотничий нож. К обеим покупкам прилагались такие же простые ножны и документ мастерской.

Из услышанного и из личного опыта торговли я узнал, что обменный курс серебра на медяки был плавающим и зависел от места. В небольшой деревне, где крупные покупки совершались не так часто, серебро было не в ходу, и за такую полновесную монету можно было получить 70–80 медных, тогда как в столице княжества все 100. А золотые монеты были в обиходе только у благородных или купцов, и к простолюдинам попадали не часто. Не то чтобы это было запрещено, просто золото использовалось для больших сделок, и обменять такую монету даже в крупной по местным меркам Заречной, было крайне проблематично. Вряд ли получишь и половину от ее стоимости в серебре, а в меди и вовсе — треть. А вот в столице курс золотой княжеской марки был 1 к 10 и 1 к 1000 соответственно.

Еще в 25 монет мне обошлись всякие мелочи, вроде подобия легких портянок, чтобы не стереть себе ноги новыми сапогами, нательное белье, мешочек для монет, огниво для розжига, длинная тонкая бечевка, деревянные ложка, тарелка и кружка. Еду в дорогу я приобретать не стал, будем пробовать, чем кормят в обозе. Последние 5 медяков я отдал трактирщику, оплатив ужин и завтрак. Серебрушку же оставил на черный день.

И вот в обед следующего дня я уже любовался обозом, который мне предстояло двое суток охранять. А заодно людьми, с которыми буду делить быт и все тяготы дороги. В самом обозе было всего 3 человека, торговец и два его помощника. Что они везли в