Интересно, жертвы в капкане чувствуют то же, что и она — ледяной страх перед неизбежным?

— Ещё чего! — надменность далась с трудом, поджилки не на шутку тряслись. — ты не имеешь права распоряжаться мной, я не твоя собственность!

Артём скривил губы, тихо присвистнул, пристально взглянул наверх, и Яна машинально посмотрела туда же. Ничего не увидела, кроме лестницы, устеленной дорогим светлым ковром, но оплошность поняла поздно. Негодяй уже бесцеремонно вскинул её себе на плечо, как в ту ночь, на парковке, и деловито направился к двери. Орать и звать на помощь Наташку Яна не осмелилась, не хватало, чтобы подруга стала свидетельницей такого варварского обращения!

Да и чем Натуля ей поможет? Артём, кажется, не знаком с чувством такта от слова совсем. Настоящий дикарь!

Её грубовато сбросили на переднее сиденье джипа, Яна ойкнула, больно оцарапавшись коленом о дверцу. В родном городе она встречала разных парней, были там и дворовая шпана с их плоскими шуточками и весёлыми чёртиками в глазах, вышибалы на рынке, те всегда ходили набычившись. Но с такими наглыми и самоуверенными, как Артём, ещё не сталкивалась.

— Куда ты меня везёшь?! — прошипела она, потирая ушибленную ногу. — совсем одичал в тюрьме! Думаешь, тебе всё дозволено?! Захотел — выкрал человека! Приспичило трахаться — увёл чужую девушку! А тебе не приходило в голову, что не всё в этой жизни так, как хочешь ты! Ты возомнил себя всемогущим, что ли?! Так вот, я тебя разочарую, Артём. Мы все равны. Мы все из одного теста, из плоти и крови, а разница лишь в том, кто живёт по законам человечности, а кому…

— Закройся. Чё ты-то, малая, можешь знать о жизни? О моей, бля, жизни. — процедил Шерханов, блокируя дверцу.

Он уселся за руль, лицо окаменело, и Яна, закусив губу, не могла оторвать взгляда от его рук на руле. Казалось, ещё чуток, и тугие вены вздувшихся жгутиков лопнут, а мягкая обивка потечёт сквозь пальцы, словно расплавленный воск. Смена его настроения её пугала. «Лендровер» плавно покатался по дороге, выезжая с улицы, а Янка, уставившись в лобовое стекло, не запоминала ни лиц людей, ни вывесок магазинов и кафе.

Они ехали молча. Яна больше не боялась его, будто чутьё подсказывало, что зверя вполне реально приручить.

***

Постоянный контроль Зинаиды Альку напрягал жутко. Тётушка, которой уже перевалило за пятьдесят, была типичной старой девой, и в отсутствии личной жизни всё внимание переключала на близких ей людей. С Еленой, матерью Вали, Зина дружила тесно, с юности, покровительствовала той, совала нос во все дела, что с годами превратилось в настоящую манию.

Алька ненавидела крёстную, хотя не призналась бы в этом даже под дулом автомата, и, тем более — Янке. Вот сестра, та просто обожала Зинаиду, да она и мысли не допускала, что Валя может относиться к старухе иначе. Но идея отсидеться в тылу, под надёжным крылом у крёстной, была крутой. Во-первых, в Калуге у Альки были две лучшие подруги, Светка и Динка, с которыми она собиралась на славу повеселиться. А во-вторых, всё вроде обернулось удачнее некуда, и теперь проблему с «пропавшими» деньгами будет решать Янка, а Альке остаётся лишь изображать невинную дурочку.

Но было и страшновато.

Если Яна узнает, что сестра связалась со взрослым мужиком, да ещё и нагло разыграла безвинно попавшуюся в сети негодяев жертву, ей несдобровать точно. Стуканёт мамане, и тогда пиши, пропало. Елена Владимировна жуть, какая строгая и совсем несовременная, ей не объяснишь, что Альке тоже хочется жить, не хуже остальных!

Телефон навороченный иметь. С подружками по кафе бегать, а в выходные — на дискотеку в клуб. Маманя её всё маленькой считает, вечно с нравоучениями лезет, как же это достало! Чего Вале стоило уломать её, чтобы та отпустила в Москву! И Янка не лучше, воспитывать пытается, правильная вся из себя.

Аж тошнит…

Вот Андрей — другое дело. Он один понимает Альку, ему плевать на её возраст. И вообще, ей в октябре восемнадцать исполнится, посмотрим, как запоют маманя и Янка! Пусть кто посмеет Альке слова против сказать. Съедет от матери, Андрей обещал ей квартиру в столице снять.

— Аль, ты уснула там? Зову её, зову, ноль эмоций!

Девушка поспешно затушила сигарету о наружную сторону перил, и сунула в рот пластик жвачки. О том, что Валя начала курить, никто не подозревал, кроме верных подруг. Она и спиртное уже пьёт, правда, слабенькое вино и в малых дозах, Андрей говорит, что не стоит этим увлекаться.

— Да иду я! — сердито буркнула Алька, нехотя поднимаясь по крыльцу.

— Ужин стынет! Сколько ж можно, ты со дня приезда сонной тетерей ходишь! — сварливо отрезала Зина, недовольно скривив и без того, птичье личико, изрезанное глубокими морщинами.

Альке иногда казалось, что крёстной сто лет. Она была сухонькая и прямая, как жердь, с жёлтой кожей, рано постаревшей, словно яблоко, из которого шприцем высосали все соки, оставив сушиться на солнце пустую оболочку. Маманя говорит, мол, Зине мужика надо, одна всё время, от того и ранние морщины. Да только кто ж ужился бы с такой мегерой!

А Андрей классный, — мечтательно улыбаясь, размышляла Валя за столом, машинально нарезая на своей тарелке тушёное мясо. Он как Альку увидел в клубе, так и оцепенел, весь вечер, пока она там с ведром и шваброй носилась, глазел. А потом предложил прокатиться, машина у него крутая, Алька прямо ахнула, когда разглядела и встроенный телевизор, и удобные сиденья, похожие на крохотные троны.

И руки он не распускал, поцеловал в щёчку, это ей тоже очень понравилось. Она же пока девственница, наверное, он будет приятно удивлён, когда у них дойдёт до секса. Пофиг, что женат, сам не раз упоминал, что жену не любит. Жаль, что пока даже по телефону с ним не поболтать, Янка, стерва, велела затаиться. Ну и ладно, всё равно она, Алька, для него дороже всех, а ещё Андрей сказал, что надо подождать, пока ей восемнадцать исполнится, и потом они…

Шлепок по руке заставил девушку вынырнуть из сладких грёз. Зинаида хмуро сдвинула белёсые брови, в упор глядя на крестницу.

— Яна, говорю, звонит! Ты опять в облаках витаешь? Что-то странно, с чужого, вроде как, телефона. На, возьми скорее!

Валя выскочила из-за стола, схватив из руки Зины мобильный, и скрылась в гостиной. Дверь закрыть не забыла, не хватало, чтобы эта карга уши грела. Она не в курсе настоящей причины приезда Альки, нечего её в это посвящать. Алька вздохнула, корча рожицы своему отражению в зеркальной дверце старомодного трельяжа, и смиренно «аллокнула», напоминая себе, что необходимо притворяться испуганной простушкой.

А Андрей, небось, уже кейс с деньгами из дома брата забрал, и вскоре они улетят на эти, как их там… В общем, на острова. Что и говорить, для Альки маячит на горизонте иная жизнь, где нет нужды, обносков и маманиной ругани. Разведётся он со своей клушей, а на Альке женится, и тогда все подружки будут завидовать, а враги вздрогнут, и слюнями подавятся.

Она всем покажет!