Инга поняла, что тема закрыта, и на цыпочках поскакалапрочь.

— Прощайте! — с чувством сказал охранник, открывдля нее дверь.

Она мельком взглянула на него и ответила:

— Еще увидимся.

Ах, черт побери, как ей хотелось работать в этом месте!Новое дело, новые трудные задачи, новая возможность доказать, чего она стоит.Да еще сам Треопалов, у которого, оказывается, трагически погибла жена. Сейчасему особенно нужна удача. А уж на Ингу-то можно положиться!

Переулок уже не казался таким страшным и таинственным. Воттолько мусорные баки по-прежнему вызывали некоторую тревогу. Не успела она обэтом подумать, как из-за них вышла тощая черная кошка и, поставив хвостперпендикулярно мостовой, на бесшумных лапах перешла ей дорогу.

— Тьфу, тьфу, тьфу! — сказала Инга и символическипоплевала через левое плечо.

Однако плевала она совершенно напрасно, потому чтонеприятности на сегодня еще не закончились.

«Интересно, а кто же все-таки тот тип, за которым я свернулав переулок? — спохватилась она. — Может, это брат Гладышевского? Илидядя? Бывает же фамильное сходство. Только что он делал ночью в кустах возлемедицинского центра? И почему драпал от меня по коридору? Ах да ладно, черт сним — все равно ведь не догнала».

А вот и выход из переулка. Там, по широкой улице, идут люди,и стада машин, рыча, мчатся от светофора к светофору. Инга прибавила шаг, нотут мужской силуэт двинулся из темноты ей наперерез. Она была почти готова ктому, что это очередной псих, который сию секунду начнет петь илидекламировать. Однако, к ее ужасу, человек петь не стал, а одним короткимброском преодолел разделявшее их расстояние, толкнул Ингу к стене дома и рукамив кожаных перчатках схватил за горло.

В едва добиравшемся сюда рябом уличном свете она увиделамужчину с крючковатым носом, в круглых очках и низко надвинутой на лоб шляпе.

— Отпустите, — просипела Инга, чувствуя, что ещенемного — и голова отломится, как бутон маргаритки. — Бя-а…

— Сейчас я только предупреждаю, — голос незнакомцапрозвучал зловеще. — Ты ведь знаешь, что должна сделать, верно? Не будьдурой — и останешься в живых.

Хватка его на, мгновение ослабла, и тут Инга краем глазаувидела патрульную машину, которая остановилась возле тротуара прямо напротиввъезда в переулок. Из нее вышел милиционер при полном параде и поправил ремень.Инга втянула воздух, сколько смогла, и что есть мочи завопила:

— Па-ма-гите-е-е!

«Это уже во второй раз сегодня», — пронеслось у нее вголове. Нападавший отпустил Ингину шею и отскочил в сторону. К ее великомуизумлению, милиционер услышал крик и мгновенно нарисовался под фонарем.

— Стоять! — заорал он, и в его окрике прозвучалатакая кровожадная ярость, что Инга оцепенела.

Человек в шляпе, казалось, вовсе и не собирался никудаубегать. Наоборот, он двинулся милиционеру навстречу, но как при этомизменился! Походка у него стала неровная, подпрыгивающая, как у вороны сподбитой лапой, плечи ссутулились, а шея вытянулась вверх из воротника пальто,придав ему жалкий вид. А уж когда Инга увидела его лицо, то и вовсе задохнуласьот изумления. Выражение глаз за круглыми очками оказалось таким мирным, такимчеловечным, словно он только что вышел из парка аттракционов, где прогуливалсвоих шестерых детей.

— Он.., меня… — выдавила из себя Инга слабенькийписк. — Он.., меня…

— Ограбил? — помог ей милиционер, надвигаясь начеловека в шляпе.

Милиционер был большим и абсолютно квадратным, точнокакой-нибудь робот из американского блокбастера. О его крепкий затылок можнобыло смело разбивать бутылки.

— Он.., меня… — снова завела Инга и наконец выдавила:

— Душил! Двумя руками.

— Это не я! — испугался человек в шляпе. — Явообще ничего не видел. Шел, — он махнул рукой в глубину переулка, —оттуда.

Страж порядка посмотрел на его домашнюю физиономию и ужеболее спокойно потребовал:

— Документы.

Потирая горло, Инга бочком приблизилась к ним, надеясьразглядеть, что написано в паспорте. Впрочем, милиционер невольно помог ей,прочитав вслух:

— Значит, Киплер. А что, гражданин Киплер, никто непопадался вам навстречу?

— Пробежал один тип, — охотно сообщил мужчина вшляпе, который теперь был похож на работника какой-нибудь канцелярии— Сел вмашину, газанул и… Там ведь другой выезд есть из переулка. Не тупик же это. Такчто он уже далеко.

Даже шляпа сидела на нем совсем не так, как прежде, —смешно сидела, будто бы он надел на голову горшок. Подозревать такого растяпу втом, что он душил женщину, было глупо. Поэтому милиционер отпустил коварногоКиплера, несмотря на то что Инга протестовала изо всех сил.

— Ну что, поедем в отделение? — предложил он ей.

Таким тоном усталые мужья предлагают женам завершитьсемейный поход в гости.

— Нет, — отказалась Инга и попятилась. — Непоеду. Заявление писать не буду, да и свидетелей нет… Я лучше домой.

Милиционер вовсе не возражал. Он вернулся к своей машине, аИнга стала прыгать и размахивать руками, чтобы поймать попутку. В конце концовэто ей удалось, и через полчаса она очутилась возле подъезда. Поднялась полестнице и позвонила в квартиру Григорьева.

— Меня сейчас душили! — с порога выложила она,мелко клацая зубами.

— В троллейбусе или в метро? — уточнил тот,пропуская ее в коридор. — Если бы ты знала, как я вымотался. И еще скольковсего предстоит! Не думал, что умирать так хлопотно.

— Меня душили двумя руками, — сообщила Инга и погляделана него воспаленными глазами. — Хотели убить!

— Как это? — опешил Григорьев и, взяв ее залокоть, протолкнул в кухню. — Кто?

— Человек по фамилии Киплер. Он поджидал меня впереулке, а потом напал!

— Он что, представился, прежде чем напасть? — Былоясно, что Григорьев не осознает, насколько все серьезно.

Инга налила себе большую чашку чая и, прихлебывая,рассказывала о своих злоключениях.

— А что это был за переулок? — задал вопрос посуществу Григорьев. — Что ты там делала в такое время?

— На работу устраивалась.

— О господи!

В Инге его с самого начала привлекла самостоятельность,серьезность и рассудительность. Но в последние дни все это куда-то испарилось,и она стала совершать нелогичные поступки и вообще вела себя странно.

— Что «о господи», Борис? Меня уволили из агентства,забыл? Мне же надо на что-то жить.

— Я так и не понял, почему всех оставили, а тебяуволили.

— Вдове что-то такое пришло в голову…