Инга Невская вышла из подъезда в насупленное октябрьскоеутро. Царапая крыши, над городом ползли чугунные тучи, а ветер всерьез дрался спрохожими. Но какое значение имеет погода для человека, который здоров и уверенв себе? Инга запахнула плащ и решительно перешагнула через лужу. Она занималаодну из ведущих должностей в преуспевающем турагентстве, имела двухкомнатнуюквартиру и прочные отношения с мужчиной, который вот-вот должен был сделать ейпредложение. Инге казалось, что свою судьбу она сжимает в кулаке не менеекрепко, чем ручку кожаного портфеля.

Она носила очки с простыми стеклами — это помогало ейдержать дистанцию между собой и остальным миром. Заодно очки скрывали веснушки,которые густо усыпали ее щеки. Веснушки не вписывались в образ деловой женщины,поэтому их приходилось прятать. Темно-рыжие волосы, если дать им волю, глупозавивались на концах, поэтому Инга ежедневно укладывала их при помощи жесткойщетки.

Ей нравилось, как она выглядит. Ей нравилось то, чем оназанимается. Она всего добилась сама, и никто не мог запретить ей гордитьсядостигнутым.

Сейчас она достанет пропуск, втиснется в лифт, выйдет натретьем этаже, минует курилку, затем разлапистую фигню в кадке, которая вечноцепляет клиенток за чулки, толкнет дверь с табличкой «Круиз» и окажется насвоем рабочем месте — там, где все отлажено и работает, как часы.

Она вошла в приемную, расстегивая на ходу плащ. Однаковместо прелестной Зоиной мордашки из-за стойки высунулась зареванная физиономиясо вспухшими рыбьими губами. Инга с трудом узнала бухгалтершу АделаидуВикторовну.

— А-а-ах! — горестно сказала та, и слезыфонтанчиками брызнули из ее отекших глаз на рассыпанные бумаги.

Инге показалось, будто пол под ее ногами накренился, словнопалуба терпящего бедствие корабля.

— В чем дело? — надтреснутым голосом спросила она,адресуясь к Аделаидиной голове.

Голова ничего не ответила, только беззвучно открыла изакрыла рот.

— Что случилось? — громко крикнула Инга,повернувшись к плотно закрытым дверям, которые показались ей неожиданномрачными и зловещими.

В ответ на ее вопль одна из створок распахнулась, и ейнавстречу метнулась Зоя с вытаращенными глазами. Большие манжеты на ее моднойблузке горестно повисли, напоминая длинные рукава Пьеро.

— Босс умер! — выпалила она и, схватив Ингу заруки, сильно встряхнула. — Погиб. Еще в пятницу. И нас разгоняют. Всех — кчертовой матери!

Инга зачем-то застегнула плащ до самого горла и опустиласьна стул. Внутри у нее стало пусто и холодно. Даже завтрак из двух яиц и тоста ссыром, плотно наполнявший желудок, мгновенно переварился. Четверть часа назадей и в голову не могло прийти, что ее пошлют к чертовой матери.

— Говорят, он ехал на огромной скорости и слетел сдороги. Врезался в дерево, — захлебывалась ужасом Зоя. Остальныесотрудники, которых втянуло в приемную, словно магнитом, смотрели кто на пол,кто в окно. — Машина — всмятку, потом пожар — и все. — Она понизилаголос до шепота:

— От Шефа остались одни зубы. По ним его и опознали — встоматологической клинике хранились панорамные снимки. Жена все надеялась —вдруг это не он. Но против зубов разве попрешь? Да еще против перстня. Помнишь,он его на мизинце носил?

Глеб Сергеевич Артонкин был стоящим начальником. Правда, впоследнее время стал проявлять к Инге повышенное внимание, но она считала, чтоэто так — ерунда, флирт, даже приятно. И вот его больше нет, а агентствособираются ликвидировать.

Конечно, просто так взять и закрыть фирму невозможно.Предварительно предстоит решить массу организационных вопросов.

Сейчас приедет Нонна Аркадьевна, — шепотом сказалаЗоя, — и сообщит, что мы будем делать… Инга вспомнила длинную женщину,которая ходила, слегка наклонившись вперед, и оттого была похожа на прут.Несмотря на румяное лицо, в душе ее раз и навсегда установилась минусоваятемпература, отчего в глазах стоял лед. Время от времени она появлялась вагентстве у мужа, но редко удостаивала сотрудников своим вниманием. ПоэтомуИнга не знала, легко ли будет найти с ней общий язык.

Спустя четверть часа вдова Глеба Артонкина размашистым шагомвошла в комнату. В своем скрипучем черном пальто она была похожа на комиссара,явившегося в дом врага народа. И выражение лица у нее было соответствующее —жесткое и вдохновенное. Вслед за ней втиснулся красивый мужчина с двумя узкимизалысинами и крепкой улыбкой. Глаза, запонки и ботинки вопили о том, что онсостоятелен. Вероятно, он явился сюда, чтобы придать Нонне хоть какой-то вес.Возле двери застыл его телохранитель — человек размером с телефонную будку. Вдверцу будки были вставлены два невыразительных глаза.

— Рада, что все собрались, — сказала НоннаАртонкина низким голосом. — Попытаемся спасти наш тонущий корабль. Мнепотребуется ваша помощь. — Она оглядела всех сотрудников по очереди, послечего повернулась к Инге и неожиданно добавила:

— А вы уволены.

Люди зароптали, поэтому вдова повысила голос:

— Вы не получите выходного пособия и не будете допущенык управлению агентством. Вам и так достался слишком жирный кусок. Я ясновыражаюсь?

Выражалась она вовсе не ясно, но Инга была до такой степениизумлена, что не нашлась с ответом. Она открыла рот, пожевала воздух, но так ине смогла ничего сказать.

— Вы уйдете отсюда немедленно, — продолжала вдова,не сводя с нее горящих глаз. Если бы взглядом можно было проделать в человекедырку, то Инга уже превратилась бы в решете. — И заберете только своиличные вещи. Я отдам распоряжение, их соберут и привезут вам домой. Я запрещаювам являться за ними сюда.

— Но почему?! — нашла в себе наконец силывозмутиться Инга.

— Не стройте из себя дурочку! — с пафосом ответилаАртонкина и указала перстом на дверь:

— Вон.

«Телефонная будка» посторонилась, и потрясенная до глубиныдуши Инга вышла в коридор.

Она ничего не видела перед собой и не помнила, какспустилась вниз. Портфель с бумагами остался в офисе, и вся ее прошлая жизнь,кажется, тоже.

Когда она снова оказалась на улице, ветер немедленнозабрался ей за шиворот и прогулялся вдоль позвоночника. Из-за туч выглянулобледное солнце и, скорбно взглянув на мир под собой, поспешило скрыться. Клеркиторопились кто с обеда, кто на обед, а она не знала, куда идти и что делать.

Без портфеля Инга чувствовала себя не в своей тарелке. Онадостала сотовый телефон и, набрав номер, прижала его к уху.

— Это ты? — спросила она звенящим голосом, когдаей ответили. — А это я. Знаешь, у меня неприятности.