В дверь постучались. Ну еще бы… дверь-то я заперла. Пришла поздно, прокралась на цыпочках в комнату Янки и наглухо забаррикадировалась. Даже  стул к двери поставила – чтобы точно никто не вошел и не увидел меня в таком виде. Боялась испортить Янке репутацию...

– Абигейл? Ты готова? – раздался вслед за стуком голос Эйнара. – Все уже разошлись.

– Фрино пришел? – спросила я, все с теми же сомнениями глядя на свое отражение.

– Эби, – позвал уже Фрино, – если ты не хочешь – останемся в академии. Тебе не обязательно ехать к твоим придурошным родителям.

Я прикусила губу. Искуситель… а ведь так хотелось, так хотелось на все это плюнуть и остаться! Взяли, ограбили бы кухню, сложили бы добытые вкусности в корзину и ушли бы в облака на пикник. И никаких тебе страшных родителей, одна мысль о которых заставляет тяжело вздыхать.

Но… кто сказал, что жизнь – простая штука?

– Сейчас иду, – дав себе моральный пинок, сказала я.

Сказала, решительно вздохнула и открыла перед парнями дверь.

Лица и Эйнара и Фрино нужно было видеть. Нет, Эйнар-то как-то еще сдержал свое то ли возмущение, то ли отвращение, только лицо на секунду переменилось, но он тут же собрался и одарил меня восхищенной улыбкой.

– Вы просто очаровательны, миледи, – с поддельной восторженностью в голосе заявил он мне, и повернулся к моему несчастному парню. – Фрино, ты ведь очарован?

Дар речи к Фрино еще не вернулся – так он и стоял с отвисшей челюстью и распахнутыми глазами. Я от такой реакции как-то… приободрилась что ли. Топнула ножкой в ужасном ярко-красном башмачке, улыбнулась и заявила:

– Ну а что, я всегда мечтала сбежать с бродячим цирком. Мне нужна была какая-нибудь легенда, вот я и подумала... Не говорить же матери, что я – маг?

– О, а Фрино, я так понимаю, будет представлен как цирковой подниматель тяжестей? – съязвил Эйнар.

– Ага, – все еще не выходя из ступора, согласился с ним Фрино, а потом, спохватившись, справедливо огрызнулся. – А ты, Эйнар, сошел бы за клоуна. Самое оно для тебя работка – всегда бы был сыт. Помидорами.

– По-моему ты сейчас пытаешься оскорбить мое непревзойденное чувство юмора, - обеспокоенно покачал головой беловолосый друг Янки. – Но, к теме сомнительных шуток... Абигейл, надеюсь, эти милые изменения не навсегда?

– Разумеется, нет, – успокоила его я. – Кеша дал мне отмывку. Так что я смою краску как только мы вернемся… ну что, пошли?

– Пошли, – решительно кивнул Фрино.

Дженни ржала надо мной минут пять. Подкалывала, зубоскалила, обзывалась то “панком”, то “хиппи” и никак не могла определиться. Мне ни первое, ни второе ни о чем не говорило, поэтому я не особенно обиделась. Потом она, все еще посмеиваясь, перенесла домой на Нортейл Эйнара, и, вернувшись, и взялась уже за нас.

– Так, – сказала она. – сейчас я перемещу вас к воротам дома малыша Билли. Оттуда сами дойдете?

Я замялась.

– Нам бы карту, – пришел мне на выручку Фрино.

Кураторша весело ткнула его пальцем под ребра, от чего мой парень только удивленно хлопнул глазами.

– Деньги, точняк! – сказала Дженни радостно. – Чуть не прикарманила, а ведь было таким гемороем их поменять!

И она, достав из кармана небольшой мешочек, бросила его мне. В мешочке звякнуло, от чего у меня глаза на лоб полезли. Денег я в жизни в руках не держала. Еще бы… зачем деньги той, которой запрещено покидать окружающий поместье двор?

– А что, Яна тоже с собой взяла, – подмигнула она. – Просто сняли с ваших счетов, открытых в банке Альянса, одинаковые суммы. Так как ситуация у тебя, Абигейл, так себе, Валь мне всю плешь проел, что деньги на всякий случай тебе, бедолажке, не помешают. Хотя тебе и самой стоило бы об этом подумать, а то нашли мамочку... А по поводу карты – перебьетесь. Деньги есть? Есть. Мозги есть? Хоть какие-то да имееются. Карту, раз вам так приспичило, сами купить сможете? Сможете, я в вас верю. Так что вперед! Магией не злоупотреблять, домой вернуться до полуночи, обратные телепорты в кошельках. Одного обворуют – у второго останется. И не напивайтесь там слишком сильно.

– И в мыслях не было, – смутилась я.

– Ага, мы туда не за тем едем, – неохотно поддержал меня Фрино. Я настороженно на него покосилась. Ну да, ну да… я уже замечала, что выпить он любит. Надо бы как-то потихоньку узнать, насколько.

После этого нас схватили под руки и перенесли к огромным кованым воротам – видно, что дорогая, кропотливая работа. За воротами виднелся недружелюбный каменный дом, увитый плющом и смотрящий на нас темными окнами. Весь его вид буквально твердил: уходи, уходи отсюда поскорее, тебе здесь не рады. То же самое твердили и две каменные гаргульи, “охранявшие” ворота поместья.

Так мы и остались одни, в совершенно незнакомом мне городе, в котором я, тем не менее, умудрилась прожить всю свою жизнь.

О столице я знала довольно мало, всего-то только название – Ридегри – да кучу бесполезных фактов о местной экономике и истории. Зато я не знала банального – где находимся мы, где находятся мой дом и, главное, как добраться отсюда до туда. Потому в первую минуту я, откровенно говоря, растерялась.

– Что не так? – мягко поинтересовался Фрино, разглядывая незнакомый пейзаж.

– Я… куда идти не знаю, – потупилась я, примечая, как на нас все пялятся. Точнее не на нас, а на меня, Фрино-то оделся в те свои вещи, в которых он ходил одно время после потери глаза. То есть выглядел он как серенький, неприметный парень-посыльный в своей нахлобученной поверх кудрей кепке и вязаном жилете на желтоватую рубашку. Да еще и с перекинутая через плечо сумка образ дополняла.

– Тогда давай спросим, – пожал он плечами. – Не думаю, что в этом городе много баронских семей. Я даже более чем уверен, что вы тут одни такие, и ваш дом всем известен. Можно было бы и карту купить… но вряд ли на ней крупными буквами написано “дом семейства Руолей”.

Такая идея мне в голову почему-то не пришла, а ведь дельная мысль. Еще какая дельная! Уже второй прохожий – усатый коренастый рабочий в такой же кепке,