Люсетта на мгновение застывает от изумления, затем берет себя в руки и направляется к другой двери, описав круг по гостиной.

– Пойдемте… – коснувшись руки Пьера, предлагает Ева.

Перед тем как выйти, Люсетта, не удержавшись, оборачивается и с удивлением видит, как они выходят.

Глубоко потрясенная, она хлопает дверью.

Оказавшись в спальне Евы, Пьер делает несколько шагов и только тогда поворачивается навстречу Еве, идущей к нему от двери.

Застыв рядом с ним, она долго рассматривает его, словно не в силах поверить, что это он.

– Это вы… – шепчет она.

– Ну, да… это я, – глупо отвечает он и сует руки в карманы, но тотчас снова вынимает их.

– Садитесь.

Пьер делает шаг к креслу.

– Лучше постою, – передумывает он и принимается ходить взад-вперед, бросая вокруг себя любопытные взгляды.

– Значит, вы здесь живете?

– Да.

– У вас красиво… – с горечью покачивая головой, говорит он.

Ева, сев на краешек кровати, не сводит с него глаз. Пьер возвращается к креслу и садится.

Он держится скованно, ноги подобрал под сиденье, взгляд отсутствующий.

И тут Еву охватывает приступ нервного смеха.

Он удивленно и даже слегка оскорбленно разглядывает ее. Ева не в силах остановиться.

– Отчего вам смешно?

Ей наконец удается совладать со смехом, граничащим с истерикой.

– У вас такой вид, будто вы пришли с визитом.

Пьер не обижается.

– Там было проще… – с жестом отчаяния изрекает он, встает, делает несколько шагов, заведя руки за спину, все более и более чувствуя себя не в своей тарелке и раздражаясь от всего, что видит вокруг.

Ева напряженно следит за ним, не произнося ни слова.

Пьер проходит мимо туалетного столика со множеством флаконов, щеточек и предметов роскоши на нем. Затем замирает у застекленной горки, где разложены дорогие безделушки: китайские статуэтки, фигурки из нефрита, старинные драгоценности с тонкой резьбой.

Он созерцает все это с легкой, едва заметной улыбкой, насмешливой и печальной.

– Да-да, да-да… – бормочет он себе под нос. После чего, не оборачиваясь, решительно заявляет: – Ева… вы должны переехать ко мне.

– Куда? – с некоторым беспокойством спрашивает она.

– Ко мне, – только и повторяет он.

– Я обязательно уйду отсюда, Пьер. Пойду за вами, куда хотите, но не сейчас.

Он подходит к ней.

– Так я и думал… – хмурясь говорит он. – Любовь только среди мертвых выглядела красиво. А здесь все это… – Он касается кончиками пальцев мехового манто.

– Все это? – переспрашивает Ева.

Он кивает головой, как бы указывая на содержимое комнаты.

– Меха, ковры, безделушки…

Ева понимает и накрывает руку Пьера своей.

– Вот, значит, как вы в меня верите? Не это все удерживает меня здесь, Пьер. Я остаюсь ради сестры. Я должна защитить ее.

– Как хотите. – Он делает шаг по направлению к двери.

– Пьер! – бросается к нему Ева.

Он останавливается, Ева подходит, кладет руку ему на плечо и шепчет:

– Вы несправедливы…

Но Пьер остается невозмутимым. Ева заходит с другой стороны, снова кладет руку на его плечо.

– Не будем ссориться, Пьер. У нас нет времени.

Но тут открывается дверь, и входит Андре, держа в руках шляпу.

Люсетта, судя по всему, предупредила его о странном поведении сестры, и теперь выглядывает из-за его плеча, но не входит, оставаясь в гостиной. Пьер и Ева, не спеша, поворачиваются лицом к двери.

– Доктор придет через пять минут… – чтобы чем-то заполнить паузу, говорит Андре.

Ева не отпускает Пьера, держась за его рукав. На ее губах ироничная улыбка.

– Мой бедный Андре, извини. Но я не только не умерла, но и прекрасно себя чувствую.

Андре принимает удар и улыбается в ответ:

– Вижу.

Он проходит в комнату, кладет шляпу на кресло и наигранно-непринужденно говорит:

– Ты не представишь меня?

– Это совершенно излишне.

Андре поворачивается к Пьеру и с наглой усмешкой меряет его взглядом с ног до головы.

– Заметь, я не настаиваю, – произносит он. – Ты бываешь так неразборчива в выборе знакомых.

Пьер с угрожающим видом делает шаг в сторону Андре, но Ева удерживает его:

– Не надо, Пьер…

Люсетта входит, как раз когда Пьер собирается отреагировать на выпад Андре. Она еще какое-то время стоит чуть поодаль от них, явно оставаясь на стороне Андре.

– Ах, он уже Пьер? Может быть, ты с ним на ты? – с насмешкой спрашивает тот, сунув руки в карманы.

– Думай, что хочешь, Андре, но я тебе запрещаю в присутствии Люсетты…

– Неподходящий момент, чтобы отдавать мне приказания. Ты свободна, можешь выбирать своих… своих друзей, где хочешь, хоть в предместье, но я тебе запрещаю принимать их в моем доме, да еще на глазах у сестры.

Ева снова удерживает Пьера, который чуть было не полез драться, и спокойно продолжает:

– Ты подлец, Андре.

Пьеру удается освободиться из рук Евы, он надвигается на Андре, который, несмотря на всю свою браваду, отступает; Пьер хватает его за лацкан пиджака, собираясь ударить.

Люсетта с криком виснет на руке зятя:

– Андре!

Тот высвобождается и бьет Пьера по руке, сумев изобразить на перекошенном злобой лице кислую улыбку.

– В нашем кругу, месье, не дерутся невесть с кем…

– Скажите лучше, что испугались, – отвечает Пьер, снова хватая его за лацканы и тряся что есть мочи.

– Пьер, прошу вас… – вновь пытается удержать его Ева.

Пьер нехотя отпускает Андре, который пятится назад вместе с Люсеттой.

Ева протягивает руку, пытаясь удержать сестру.

– Люсетта, иди сюда…

Но та еще сильнее прижимается к Андре.

– Не прикасайся ко мне! – кричит она, отступая.

Ева останавливается как вкопанная; ее рука бессильно падает.

– Хорошо… – говорит она и с помрачневшим лицом поворачивается к Пьеру: – Вы хотите, чтобы я ушла с вами? Что ж, здесь меня больше ничто не держит.

Ловким движением она подхватывает манто, берет сумочку и возвращается к Пьеру; взяв его под руку, бросает последний взгляд на Люсетту, прячущуюся за Андре.