Эта девица не продержится на работе и двух недель, сделала вывод Кейт.

– Но вы все же успели познакомиться со Стивом? – любезно спросила она.

– Конечно! Он такой душка! Пришел, чтобы лично поприветствовать меня.

Кейт мысленно нахмурилась, но тут же напомнила себе, что это весьма распространенная практика. Она сама взяла за правило в первый рабочий день лично приветствовать новых сотрудников.

– А Стефани тоже нашла время поздороваться с вами?

– О, вы знаете мисс Смит? Она – это что-то, правда?

«Что-то – точнее не скажешь. Что-то злобное... и восхительное».

– Правда. Именно что-то.

– А как вы с ними познакомились? – простодушно спросила девушка.

– Мы работаем в одной сфере.

– Сфере? – Чистый лоб прорезала складочка.

– Тот же бизнес. Я тоже занимаюсь производством косметики и товаров для женщин.

– А, понятно! Это здорово... но разве это не делает вас комп... ну, людьми, которые стремятся обойти друг друга?

– Конкурентами?

– Именно это слово я и имела в виду!

– В общем-то это так, но эта конкуренция исключительно дружеская. Никаких войн. – «Вру как сивый мерин».

Блондинка внимательно разглядывала Кейт, потом наивно заметила:

– Вы очень красивы. Вы пользуетесь только продуктами своей фирмы?

– Почему вы спрашиваете? – Кейт стало неуютно.

– Да так... У вашей помады тот оттенок, который у Спелого персика» называется «Дикая вишня» – Она улыбнулась и пошла к двери.

Уже взявшись за ручку, обернулась и добавила:

– Скажите мистеру Смиту, что Кэнди передавала привет, хорошо?

Кейт кивнула и минуту стояла молча, приходя в себя. Черт, это ведь и есть та самая помада, из коллекции «Спелого персика». Своего рода тайный грех – использовать продукцию конкурирующей фирмы.

Интересно, а Стив догадался? Вряд ли. У мужчин, как правило, нет привычки подмечать такие нюансы.

Кейт пошла к двери, и тут ей в голову закралась странная мысль: а зачем блондинка по имени Кэнди приходила в дамскую комнату? Она лишь покрутилась у зеркала и поболтала с ней, Кейт.

Марк наблюдал, как Кэнди выходит из дамской комнаты. Что-то оборвалось у него внутри. Как странно – ушла Кэнди, а вернулась Ли. Исчезли жизнерадостность и беспечность. Да-да, все это было подделкой, но странным образом фальшивка привлекала его не меньше оригинала.

Что же там, в дамской комнате, случилось, что бедная девочка так пала духом?

Он встал при ее приближении и, не удержавшись, спросил:

– Что с тобой?

Девица моргнула, наклеила на физиономию широченную улыбку, плюхнулась на стул и, залпом осушив полстакана, заявила:

– Туалетная бумага жесткая попалась.

Марк медленно вернулся на свое место. Ему вдруг очень захотелось развеселить девушку. Несколько странный и даже несвоевременный порыв, учитывая, что он должен подбираться к ее тайнам, а не работать массовиком-затейником.

– Я серьезно спрашиваю. Ты была такая веселая. А теперь просто на себя не похожа. Случилось что-то?

Далее он с восхищением наблюдал за трансформацией Ли в Кэнди. Произошло все в ударном темпе. Вот девушка опустила глаза, пробормотала что-то неразборчиво, а когда вновь взглянула на своего спутника, он опять увидел перед собой Кэнди через «э». Впрочем, теперь, тщательно изучив объект, он видел, что мысли ее далеко, но старается девушка изо всех сил.

– Да все в порядке, – прочирикала она. – Просто я проголодалась.

– Это и есть результат столкновения с жесткой туалетной бумагой?

Кэнди, засмеялась. Нет, это смеялась Ли – низкий, волнующий смех, самый сексуальный звук из всех, что он когда-либо слышал. И звук этот словно вошел в его тело и теплой волной спустился к животу – и ниже. Марк позволил себе лишь легкую улыбку в ответ: нельзя показать, что он заметил разницу между смехом Ли и хихиканьем Кэнди. Вдруг ему повезет и он опять услышит звук, вызвавший в нем такой живой отклик?

Меж тем Кэнди бросила беглый взгляд в меню и со стуком захлопнула папку. Колин материализовался рядом, как джинн из бутылки.

– Готовы сделать заказ?

Девушка вопросительно взглянула на Марка. Он кивнул:

– Сначала ты.

– Я буду салат «Цезарь» и форель с миндальным кремом.

– Мне то же самое, – сказал Марк. За последние полчаса ему пришлось дважды изменить свои намерения. Сначала он взял более крепкую выпивку, а теперь более нейтральную пищу. Вообще-то первоначально он хотел съесть стейк, но испугался – вдруг она не ест мясо? Ни к чему возводить меж ними дополнительные преграды.

«Какого черта, – одернул он себя. – Я слишком много думаю об этой женщине, и мысли мои все дальше от профессиональных обязанностей». Колсон отпил коктейль и постарался вернуться к работе.

– Итак, расскажи мне, чем ты занимаешься в свободное время?

– Я?

– Именно. Тут ведь больше никого нет.

– О! – Она как-то всерьез задумалась. – Ну, мне нравится... ходить по магазинам.

Ага, понятно. Что еще может нравиться безмозглой блондинке. Девушка пребывает в образе. И очень старается. Он бы за нее порадовался, если бы не одна деталь – шпионов нужно разоблачать. И это его обязанность.

Мысль не вызвала энтузиазма. Более того, Марк вдруг страстно пожелал, чтобы для маскарада, происходящего у него на глазах, имелись какие-то другие причины, кроме промышленного шпионажа. Это сняло бы огромную тяжесть, которая вдруг обнаружилась у него на душе.

За время работы в ФБР Марк Колсон и Джейк Донелли выследили, поймали с поличным и передали в руки правосудия множество всякого рода мошенников. Пару раз им попадалась действительно большая рыба – люди, которые опутали своими махинациями все Соединенные Штаты. И никогда прежде Марк не испытывал ни малейшего сожаления по поводу того, что эти люди попадут в тюрьму. Таков закон, а агент – лишь его орудие. Он всегда умел быстро принимать верные решения и ни разу не колебался... но однажды принятое им решение едва не стоило жизни его лучшему другу Джейку и Лианне – тогда она еще не была миссис Донелли. После того случая Колсон ушел из Бюро, ибо уже не мог считать свои решения непогрешимыми.

– А ты что любишь делать, когда не работаешь? – спросила Кэнди.

Марк, погрузившись в свои невеселые мысли, он едва не прозевал вопрос. Он секунду развлекался, обдумывая, не выпалить ли в ответ что-нибудь вроде «Отлавливаю плохих парней... и девушек», но потом передумал, вздохнул и вяло ответил:

– Я люблю спорт.