– Сиди тихо, вопросов не задавай, – равнодушно обронил он. – Есть хочешь?

– Нет, спасибо. Воды, пожалуйста.

– На, – Алекс протянул пластиковую бутылку.

– Спасибо, – Катя попыталась открыть крышку, но у нее не получилось.

– Дай сюда! – он легко повернул крышечку. Да, похоже, переборщил он с эфиром. Девушка совсем слаба.

– Зачем вы меня сюда привезли? Это же не больница? И меня будут искать. На что вы надеетесь?

– Тебе лучше не спрашивать, здоровее будешь, – бросил он и вышел из комнаты.

Алекс понимал, что нарушил условия договора. Повинуясь минутному решению, оставил девушку в живых. А теперь, когда она здесь, не знает, что будет делать дальше. Четкого плана не было. Но то, что он готов сделать уже сейчас – это убить всякого, кто посмеет причинить Кате боль.

Борин допрашивал этого мужичка уже по второму кругу, а добиться членораздельного объяснения, почему тот кинул только что отремонтированную машину во дворе, тогда как обычно любовно укрывал ее в гаражном боксе, так и не смог.

– Валерий Петрович. Давайте еще раз. Вы купили эту машину в прошлом году. У кого? По каким документам?

– Я ж говорю. Его зовут Иван Коровин. Он сказал, что когда-то работал на этой «Скорой помощи» водилой. Целых двадцать лет. А потом, когда машину списали, приобрел ее по бросовой цене.

– Хорошо. Дальше.

– А дальше что? Гнилушка оказалась, вот Михалыч мне и толкнул, как лом. А я механик – золотые руки, так все говорят! Опять-таки ж, дача у меня, сотки за сорок километров от города. На автобусе не наездишься! Собирал я ее по детальке, девять месяцев, как родил сам! Покрасить только не успел, дорого! Зато сиденья новым кожзаменителем обтянул! Номера собирался утром прикрутить. В воскресенье с женой решили кое-какую мелочовку на участок вывезти. А тут утром встаю – нету красавишны! Сперли!

– Откуда угнали машину?

– Так, из-под окон же пятиэтажки нашей! С вечера поставил, я ж говорю!

– Почему машина стояла не в гараже? – в который раз задал этот вопрос Борин.

– Э… Ну не поставил… – опять опустил глаза к полу Кошкин.

– Вы поймите, Валерий Петрович, на вашей машине было совершено преступление. Похищена молодая беременная женщина. Соседка ваша видела, как рано утром, еще не было семи часов, молодой человек ключами открыл машину, сел за руль и уехал. Кто этот парень и откуда у него ключи?

– Не знаю! – отвернулся от Борина Кошкин.

– А соседке показалось, это был ваш племянник Игорь, который довольно часто бывает у вас в гостях!

– Показалось ей! Сычиха! Шпионит за всем двором, бродит со своей шавкой под окнами! До всего дело есть!

– Так что, это был Игорь?

– Да! – нехотя признался Кошкин. – Беда с ним! Сестра совсем измучилась! Вернулся из армии, ни хрена не работает, а на пиво дай! То ко мне придет, то к Лильке, моей жене, подкатится. А тут пришел, не денег просит. Говорит, дай, дядя Валера, машину на день, заработать хочу. Мебель приятель попросил перевезти с квартиры на квартиру. Поделюсь, говорит, с тобой заработком. Я ж ему говорю, что, мол, номера прикрути. А он – фиг с ними. Там, говорит, дворы соседние. Я ему ключи отдал. Утром они хотели этим делом заняться, рано.

– А почему ж машину-то в гараж не поставили?

– Не хотел я, чтобы Гошка в гараж заходил. У меня там детали всякие, у Лильки – припасы. А у Гошки руки длинные, потом много чего недосчитаешься! Думал, ничего страшного, ночь под окном постоит. Кому нужно такое старье угонять! Вон, у помойки Дуровых «десяточка» новенькая стоит да «Калина» Фроловых. И то никто не трогает! А уж эту «буханку»! Часов в восемь утра я проснулся, выглянул в окно – нет машины. Ну, думаю, к полудню Гошка управится, раз так рано начали. Ждал сначала к обеду, потом к ужину. Стал Светке, сестре, звонить, Гошка, мол, не появлялся? Нет, говорит. Ночь прошла, ни машины, ни Гошки. Я в полицию, об угоне заявлять. А что еще делать-то?

– А судьба племянника вас не очень волнует?

– Я ему, паршивцу, кости переломаю, как появится!

– Не стоит… Так Гоша не говорил, что за приятель? Имя или, может быть, где живет?

– Нет. А я и не спросил, – озадачился тот.

– Как же вы так, Валерий Петрович? Машину доверили!

– Так ведь племянник! Не чужой! Это что же? Он меня, дядю родного, обокрал! Так получается?!

– Вот так и получается. Подпишите вот здесь, Валерий Петрович, каждый лист, – Борин положил перед Кошкиным протокол и взял трубку зазвонившего телефона.

– Да. Где? Хорошо, выезжаю, – он вернул трубку на аппарат. – Валерий Петрович, доигрался ваш племянник. Придется вам поехать со мной. Нашли вашу машину.

– А Гошка? – побледнел вдруг Кошкин.

– В машине обнаружен труп молодого человека без документов, – сказал Борин.

– Вот, паршивец! Что ж я Светке-то скажу?! – совсем спал с лица Валерий Петрович.

«Нужно бы что-то приготовить на обед», – подумала Вера Михайловна, глядя на жадно жующих бутерброд за бутербродом Тимура и Фаину. Они жили в семье уже четвертый год, а она никак не могла привыкнуть, что брат с сестрой прячут куски со стола и по ночам доедают их, роняя крошки в постель.

Вера Михайловна знала их историю. Простую, но от этого не менее страшную, чем потеря обоих родителей Кириллом. Их, двойняшек, мать подложила в детский бокс дома малютки. Два довольно дорогих костюмчика-боди розового и голубого цвета, фирменные подгузники, набор детской косметики, свидетельства о рождении с прочерками в графе «отец» и аккуратным почерком без единой ошибки написанный отказ от материнства так поразили весь персонал приюта, что было решено все же найти маму хорошеньких деток и попытаться уговорить не бросать их. Как рассказала Вере Михайловне директор дома малютки, нашли мать быстро. Она работала в эскорт-службе крупного московского агентства, в Самару попала случайно, не доехав до столицы из Уфы, где у нее жили дальние родственники. Им она хотела оставить своих новорожденных детей. С ее же слов, предварительная договоренность была, поэтому она смело отправилась к ним на последних неделях беременности. Ее никто не встретил, квартира их была недавно продана. Сами родственники сгинули в неизвестном направлении вместе с выданными им на приобретение детского приданого немалыми деньгами. Ей ничего не оставалось, как возвращаться домой в Москву. С поезда ее сняли в Самаре, отвезли в дежурный роддом, где и родились двойняшки. «Я не отказываюсь платить некоторую сумму на их содержание. Но дети мне не нужны!» – заявила она в телефонном разговоре, даже не спросив про здоровье малышей.

Два года алименты от нее поступали регулярно. Но потом она исчезла. Дети полностью перешли на государственное обеспечение.