Ионов скривился:

— Достали, дебилки.

— Максик, не выпендривайся, — хмыкнула блондинка Алена. Девушка куталась в легкую курточку, под глазами выразительно темнели круги. — Если бы не эти девочки, которые тебя так любят, знаешь, где бы ты сейчас был?

— Спал бы в теплой постели, — огрызнулся Ионов.

— В чьей постели? — хихикнул красавчик Кирилл.

Максим обернулся, синие глаза сверкнули, и он едва не врезал Кириллу по зубам — остановился прямо-таки в последнюю секунду. Вот была бы потеха для толпы фанаток!

— Закрой свою грязную пасть, Кулагин! — рявкнул Максим. — А то чавку начищу!

— Ой, боюсь, — притворно пропищал смазливый брюнет. — Ума не приложу, как истолковать ваш уличный сленг, досточтимый сэр. Но осторожнее на поворотах, не все проблемы решаются через теплую постель!

Макс с минуту прожигал брюнета взглядом, потом отвернулся, пробормотав:

— Кому знать, как не тебе, козел…

Подъехал обещанный микроавтобус, и актеры поспешили занять свои места. Максим, морщась от головной боли, оттолкнул Алену, которая собиралась первой подняться по ступенькам, и пролез в салон. Блондинка злобно затявкала в спину Макса:

— Скотина! Быдло! Хам! Гопота подзаборная!

Ионов как ни в чем не бывало прошел в конец салона и развалился на последних сиденьях, разом заняв четыре места.

— Разбудите меня, когда приедем, — только и пробормотал он.

Я устроилась неподалеку, а вот остальные актеры постарались занять места как можно дальше от Макса. Да, я начинала понимать, почему синеглазого юношу так не любят в съемочной группе.

Вскоре в наш автобус забрались Натэлла и Венедиктов. Режиссер двигался точно сонная муха, а вот дама была энергична и немедленно принялась распоряжаться:

— Так, поехали! Времени не так много, в шесть вечера уже темнеет. Надо успеть использовать световой день по полной.

Венедиктов упал в кресло, всунул в уши наушники и скорчился, будто заснул.

Дорога до Громакова заняла у нас полтора часа.

Следовало признать, Натэлла Борисовна была профессионалом и умела организовать работу так, чтобы ни минута не пропала даром. Выяснилось, что технический персонал выехал на место съемок еще рано утром, чтобы подготовить все к приезду актеров. Когда мы вступили под закопченные своды бывшего завода, все уже было готово: свет выставлен, камеры подключены, фрагменты декораций на местах.

Выгрузив группу из автобусов, Натэлла принялась распоряжаться. Но вышколенная команда нуждалась только в самых общих указаниях. Каждый здесь знал, что ему делать.

Актерам отвели помещение бывшего заводоуправления. Как и все остальное, эти комнаты выглядели заброшенными, но к приезду группы их привели в порядок. В окнах были целые стекла, проводка в порядке, поэтому здесь наскоро восстановили освещение и даже установили электрообогреватели. Привезли немного мебели: диван, несколько кресел, зеркала, и помещение стало вполне пригодным для обитания. Конечно, такие условия не назовешь роскошными. Но ведь актеры и не собираются проводить здесь много времени.

Каждому из звездной тройки отвели отдельную отгороженную комнатку. Макс первым делом захватил в свое распоряжение диван. Но полежать у него так и не вышло. Прибежала девушка-гример, велела пересесть в кресло и принялась быстрыми уверенными движениями накладывать грим. Макс морщился, но терпел. Лицо у него сделалось желтоватым от грима, а глаза, подведенные специальным карандашом, лихорадочно заблестели. Потом гримера сменила парикмахер, и волосы вампира были уложены с помощью прозрачного геля. Напоследок Ионов переоделся в костюм — черный джемпер с золотой эмблемой вампирской школы, черные брюки и рубашку. Теперь он был полностью готов к работе.

Соня уже созывала всех на съемочную площадку. Макс нехотя поднялся, я последовала за ним. Сегодня я была одета в джинсы и темную куртку, волосы спрятаны под черную вязаную шапочку, на ногах шнурованные ботинки — не берцы, но похоже. Стараясь не привлекать внимания, я держалась рядом со своим подопечным. Натэлла скользнула по мне равнодушным взглядом и продолжила отдавать команды. Мне показалось, она совсем не помнит, о чем мы говорили вчера в ее номере.

Братья тоже были здесь — Боря и Леня помахали мне с другого края площадки. Я поприветствовала их в ответ… и замерла, потрясенная открывшимся зрелищем.

Съемочная площадка представляла собой пространство, выгороженное посреди гигантского цеха. Когда-то на этом заводе делали ракеты — не космические, увы, а самые настоящие военные ракеты. Ничего удивительного, что размеры помещения были соответствующими. Покрытые копотью кирпичные стены уходили в темноту. Потолок терялся где-то там, в гулкой пустоте. На высоте пятнадцати метров над нашими головами пролегали воздушные рельсы крана, и сама проржавевшая конструкция еще держалась на направляющих. Неподалеку прямо в полу зияла шахта. К счастью, ее огородили металлическими стойками и обнесли по периметру яркой лентой с надписью «Опасно».

На освещенном пятачке посреди цеха суетились десятки людей, ездили камеры, сверху тянулись микрофоны, обтянутые губчатой тканью или пушистым мехом, точно морские свинки. Впрочем, пятачком это место можно было назвать разве что по сравнению с масштабами всего помещения.

Максим тоже запнулся на ходу, хотя для него как раз на съемочной площадке не было ничего неожиданного. Мне показалось, что молодой человек сейчас упадет, и я поддержала его. Макс оттолкнул мою руку:

— Чего вы лезете!

И все-таки я заметила, что он бледен до синевы даже под слоем грима, а зубы у него, кажется, стучат. Я внимательно оглядела площадку и не обнаружила ничего, что могло бы вызвать такую острую панику. Может, Макс боится кого-то из людей? Но киношники суетились, каждый был занят своим делом, в сторону звезды никто не смотрел.

Венедиктов распорядился, чтобы ему принесли кресло, уселся в него и растворился в темноте, окружавшей освещенный пятачок пространства. Мне тоже пришлось отступить в тень, но я продолжала сканировать окружающее глазами. Моя работа начинается не тогда, когда я закрываю клиента собой. Такая ситуация — это прокол в моей обороне. Моя задача в том, чтобы предотвратить покушение на жизнь Ионова. Этим я сейчас и занималась.

Между тем последние приготовления закончились, вспыхнул свет, заработали камеры. Первая сцена была длинной — разговор на повышенных тонах между героем Макса и Винсентом, то есть Кириллом. Братья-вампиры покинули школу и отправились выяснять свои запутанные отношения подальше от себе подобных. Я не вслушивалась в реплики, которыми они обменивались, мое внимание было сосредоточено на лицах актеров. Не только герои-вампиры испытывали друг к другу неприязнь — Макс и Кирилл никакой взаимной симпатии тоже не ощущали. Оба они медленно ходили по кругу, держа руки в карманах, и то и дело бросали друг другу в лицо резкие слова. Я невольно залюбовалась ими. Стройный белокурый Максим был легким, словно танцор. Кирилл выше, шире в плечах, смуглый, с блестящими смоляными волосами, красиво уложенными парикмахером. Да, целевая аудитория может быть довольна — есть из кого выбирать.