Он видел, как колонна входила в укрепрайон, ждал, пока реанимобиль, замыкающий ее, остановится у минометной батареи, защищенной бетонными надолбами. Повода для спешки не было. Даже если все раскроется, нереально будет отогнать колонну так быстро. Этот человек посмотрел, как суетятся люди у грузовиков, достал телефон и, предвкушая удовольствие, отправил короткое сообщение на нужный номер.

Взрыва не произошло. Человек забеспокоился, отправил сообщение еще раз и с неприятным холодком обнаружил, что находится вне зоны действия сети. Не может быть! Вышка у ополченцев работала бесперебойно. На этом и строился весь расчет! Он снова и снова давил на проклятые кнопки, но связь не появлялась, взрыва не было.

Человек схватился за рацию, чтобы сообщить командованию о досадной неприятности, но в эфире громоздился частокол помех.

«Измена!» – прорезало мозг.

Он лихорадочно размышлял, какие варианты у него остались? Резервная волна… но это тоже радио! Предлагал же он работать через спутник! Но чересчур умное начальство отвергло эту идею как нецелесообразную.

Он начал отползать, но тут где-то рядом послышался шорох. Волна страха окатила взрывника. Полевой грызун? Мужчина потянулся к кобуре, спрятанной под рубашкой. Почему он так испугался? Ведь в тренировочном лагере под Черниговом, где его натаскивали англоговорящие инструктора из братского альянса, он ничего не боялся! Ему очень хотелось поскорее выучиться и уничтожать этих недочеловеков.

Разведгруппа из трех человек четко вычислила дислокацию взрывника. Диверсант взвизгнул, когда на него набросилось что-то зеленое, страшное, замаскированное под лешего. Он метнулся в рытвину, но с другой стороны навалилось еще одно такое же недоразумение, оседлало его, сжало горло. Он задыхался, парализованный от страха, взвился, увидев нож.

Ополченец ударил в живот и вспорол брюшную полость. Он бил еще несколько раз, пока агонизирующее тело не затихло. Брать пленника было глупо. Ведь никто не знал, каким еще способом он мог послать сигнал.

– Подох, гад! – прохрипел ополченец, переворачиваясь на спину.

Окровавленный нож сменила ракетница. Зеленым огнем он доложил, что задание выполнено, опасность устранена. Теперь очередь за артиллерией, богом войны.

Уже через минуту ополченцы пустили в ход все, что у них было в этом городе! Командование понимало, что штурмовые группы противника уже наготове, ждут сигнала. Все силы украинской группировки сосредоточены на окраине леса. Они уже обеспокоены – почему задержка, что за возня на блокпосту?

Первыми ударили артиллерийские гаубичные батареи «Д-30». За ними в дело вступили «Грады», гавкнули залпом самоходные установки «Акация» и «Гвоздика». Заработали оба минометных взвода капитана Зинкевича. Шквал огня, свинца и железа обрушился на небольшой участок леса, примыкающий к Холмодолу. Взрывы валили деревья, кустарники, перепахивали землю и все эшелонированные позиции войск, готовых к наступлению.

Лесные дороги, выходящие к полю, были забиты техникой – танками, бронетранспортерами. В авангарде ждали своего часа мобильные группы на армейских джипах. Им предстояло первыми ворваться на взорванный блокпост. Пехота в полной готовности сидела на броне и в десантных отсеках. Штурмовые группы набирались из добровольцев, фанатиков, одержимых идеей единой Украины и до краев набитых национальной гордостью.

Вся эта армада не дождалась приказа к наступлению. Украинское командование снова прокололось!

Снаряды ложились плотно, взрывались в самой гуще войск. Это явилось полной неожиданностью для солдат и офицеров. Вспыхнула боевая техника, падали с брони горящие и орущие люди. Возникла паника. Стонали раненые, нашпигованные осколками. А обстрел все не прекращался.

Большую часть личного состава выбило в первые минуты, остальные были деморализованы и рассеянны. Внятных приказов не поступало, командование пребывало в замешательстве. Отходить уцелевшая техника не могла, мешали подорванные машины, не было места для разворота. Члены экипажей спасались бегством в пешем порядке, на своих двоих.

Из огненного ада вышла лишь та техника, которая стояла в арьергарде. Танки задом наперед выбирались из зоны обстрела, валя молодые деревья.

Майор Бондарь, командир штурмового подразделения, видел, как ополченцы уничтожают его солдат и технику, и лично отдал приказ идти вперед. Это было храбро, но глупо. Быстроходные пикапы и внедорожники, оснащенные пулеметами, бросились на прорыв. Не меньше десятка единиц боевой техники вырвались из леса и устремились к блокпосту. Они вели шквальный огонь, но это их не спасло.

Полковник Шамахин предвидел подобный маневр и приказал перенести огонь. Снаряды легли ближе, все поле покрылось разрывами. Брызгами летела земля, ошметки луговых трав и цветов. Проселочные дороги, ведущие к городу, превратились в кромешный ад.

Взорвавшийся снаряд подбросил одну из машин и швырнул ее в кювет. Внедорожник устоял на колесах, но весь расчет крупнокалиберного пулемета превратился в окровавленное месиво. Другую порвало прямым попаданием, накрыло огнем и дымом. Машины сталкивались, загорались. Уцелевшие добровольцы спешили их покинуть, катились в рытвины, где имелся слабый шанс пережить огненную кутерьму.

Наступление захлебнулось. Лишь три машины добрались до покатой возвышенности. У водителей хватило ума не лезть на верную смерть. Два пикапа помчались в обход холма на север так прытко, будто принимали участие в гонке Париж – Дакар. Третий сделал резкий вираж и запрыгал в южном направлении, как раз на минное поле.

В три часа дня автобус пересек границу Донецкой и Луганской областей и взял курс на городок с симпатичным названием Скворечники. Это транспортное средство было изрядно помято, закопчено. Грязь покрывала его по самую крышу, некоторые окна были выбиты, передний бампер еле держался, правый борт украшала вмятина, словно танк ткнулся стволом орудия.

«Пазик» имел номера второго автобусного парка города Краматорска и перевозил подразделение украинской армии, потрепанное в боях. Он шел по территории, занятой силами, проводящими антитеррористическую операцию против пророссийских боевиков. Помятый сержант-водитель нервными движениями крутил баранку, объезжая препятствия.

От подразделения уцелело немного – полтора десятка солдат в потрепанном камуфляже с символикой аэромобильной бригады, сражающейся на луганском направлении. Все были молодые, не больше тридцати. Оружие в бою солдаты не потеряли, у всех имелись потускневшие «АК-74», в проходе лежали гранатометы и пулемет Калашникова.

Люди рассредоточились по салону, кто-то мрачно смотрел в окно, кто-то давил кнопочки сотового телефона, безуспешно пытался дозвониться до родственников. Несколько человек были ранены, у одного перевязана голова, у двоих – руки.

Пейзаж за окном был далек от пасторали. В этой местности недавно шли боевые действия. Украинским войскам удалось оттеснить сепаратистов. Возможно, те сами ушли, не видя смысла удерживать территорию, не нужную в стратегическом плане. В кюветах вдоль дороги валялись покалеченные артиллерийские орудия, обгоревший остов армейского грузовика. Земля под ним была покрыта бурыми разводами.