– Посмотрите на Илюшу, – разрядил обстановку сухопарый прапорщик Загорец, кивая на сержанта-ликвидатора Елисеева. – Он так вкусно режет колбасу, что слюнки текут. Не Елисеев, а прямо Елисеевский гастроном какой-то. Ты не смущайся, Илюша, кушай, детка, поправляйся.

Пейзаж за окном превращался в монотонную серость под безоблачным небом. Капитан Вадим Архипов посмотрел на часы. 16.02, время в пути без малого девять часов.

Первоначально командование собиралось забросить группу «Кама» в украинский тыл вертолетом, но потом решило, что это опасно. Более шести сотен километров в глубь чужой территории! Тут не поможет даже украинская символика, намалеванная на летательном средстве. Требовалась разведка местности, тщательное планирование операции. Вертолет, допустим, на обратном пути, после освобождения заложников. Да и тогда он должен будет лететь обходными путями, с финальной точкой маршрута отнюдь не в России, а на территории, занятой ополченцами.

В 7.15 утра автобус с пятнадцатью липовыми героями антитеррористической операции пересек границу на участке у Волынцево, не контролируемом украинскими прикордонниками, и углубился в равнинно-лесистую местность. С маршрутом приходилось импровизировать, постоянно запрашивать данные об украинских постах и скоплениях техники у группы слежения, базирующейся в российском городке Донецке. Данные были неточными, приходили с запозданием. От помощи ополченцев в сопровождении решили отказаться, поскольку не исключалась возможность предательства.

Операция планировалась в спешке. Солдатские военные билеты и офицерские удостоверения были подлинными, но принадлежали другим лицам. Приказ за подписью генерала Панченко, в принципе, имелся, но был слеплен на скорую руку. Предъявлять его рекомендовалось в крайнем случае.

Группа была набрана в основном из бывалых ребят, имеющих реальный опыт. Даже трое новичков – Макаров, Елисеев, Давыденко – были отличниками боевой подготовки и не казались обузой. Старший группы никогда не носил фамилию Загородный. Майора звали Павел Филиппович Воронов. Он имел кучу наград и считался в части самым опытным диверсантом, способным к решению любой задачи, в том числе весьма деликатной.

– Расслабились вы что-то, бойцы, – прогудел майор, встал за спиной у водителя и повернулся лицом к «аудитории». – Приказываю собраться, принять должный вид! Елисеев, прекращай жрать, в конце концов! Полянский, выбрось сигарету!

Бойцы подобрались, стали застегиваться, подтягивать оружие. Майор Воронов был человеком требовательным, но справедливым. Служить под его началом было непросто, но большинству это нравилось.

– Внимание на экран, как говорится. Не забываем, бойцы, что вы служите в элитном подразделении и находитесь на территории пусть и не вражеского, но и не очень дружественного государства. Вместе с тем помним, что мы с вами представляем гордую и несгибаемую украинскую армию. Если кто-то на этом спалится, я из него душу выну, уяснили? Общаться на украинском языке от вас не требую, как-никак вы уроженцы Кировоградской области, но при дружеских беседах с неприятелем желательно изображать южный говор. Все в курсе, что такое фрикативное «Г»? Повторяю задание для тех, кто не понял с первого раза. Квадрат двадцать один ноль девять, семьдесят километров южнее Днепровска, между населенными пунктами Воронцовка и Градово. Бывший лагерь «Дубравушка». Тутошний суверен Грабовский держит там российских граждан, захваченных его бандюгами. Наша задача – освободить соотечественников и без потерь вернуться на родину. В нужный час за нами прибудет вертолет. Соблюдаем маскировку, на рожон не лезем, на помощь населения не рассчитываем. Предварительно проводим разведку местности. Всем понятно?

– Так точно, – нестройно отозвались бравые украинские военнослужащие.

– Почаще вспоминайте древнюю китайскую мудрость, – подал голос капитан Вадим Архипов. – Лучший бой – тот, которого не было.

– Точно, – согласился Воронов. – Большая буча вызовет крутой скандал, которому очень обрадуются наши партнеры по Евросоюзу. Маленькую бучу наш противник стерпит. Грабовский не будет выносить сор из избы, поскольку то, что он сделал с российским конвоем, имевшим все документы на проезд, тоже не красит его в глазах европейских подельников. Он думал, что победа все спишет, а получил показательный разгром. Так что в его интересах скромно помалкивать. Олигарх никогда не признается в том, что отдал приказ захватить конвой. Будет валить на кого угодно – на бесконтрольные украинские подразделения, российских диверсантов, грабителей с большой дороги. Значит, наших соотечественников он уже не выпустит, просто убьет их и запутает следы. Отсюда наша задача – как можно быстрее вытащить людей. Их двадцать человек, все работают по линии МЧС. Специалисты по медицине катастроф, врачи, медсестры, а также их водители. Руководит группой Нестеров Дмитрий Алексеевич. Посмотрите фотографии и по возможности запомните лица этих людей.

Воронов отправил по рукам стопку снимков и сел на место. Автобус продолжал преодолевать просторы бывшего братского государства. Ершевич за рулем что-то беззаботно насвистывал. Бойцы ехали мимо поселков, в которых еле теплилась жизнь, но над домами развевались национальные флаги, везде пестрели плакаты с патриотическим содержанием. Осталась за бортом АЗС, на которой не было бензина. Концентрация военных на квадратный километр значительно снизилась и уже не раздражала. Парни в салоне с любопытством разглядывали фотографии.

– А вот эта, смотри, вполне ничего. – Старший лейтенант Крюков цокнул языком. – Нормальная такая, фигуристая. Я бы с ней погулял.

– У тебя же жена, – удивился лейтенант Макаров.

– И что? Она ведь далеко, – заявил Крюков и улыбнулся. – Это Кабанов только о своей и грезит.

– До чего довели страну, уроды! – проворчал майор Воронов, глядя в окно. – Демократы, блин, бандерлоги недобитые. Такая была земля!..

– Единственное, что грозит Украине, – это собственное государство, Павел Филиппович, – заявил капитан Архипов. – Манипулируют народом как хотят. Неужели не понимают, что не нужны они Западу, что вся эта буча с Украиной поднята лишь для того, чтобы унизить Россию? Да не будут они никогда Европой, это невозможно по определению. Нет, вовсе не от того, что Россия этого не хочет. Их сейчас объединяет только ненависть к нам. А пройдет угар, и снова все развалится.

– Согласен, Вадим. – Майор кивнул. – Они пока не знают, что их проблемы только начинаются. Думают, сплавят на фронт еще пару бригад молодого мяса, приструнят Новороссию, и все у них получится. А хрен вам!

– Держите, товарищ майор. – Прапорщик Тетеря вернул командиру снимки. – Ознакомились, полюбовались, кое-кого одобрили. Нескучно будет назад возвращаться.

– Дай-ка, Павел Филиппович, я тоже полюбуюсь. – Вадим взял у майора снимки, принялся их перебирать, вдруг нахмурился, всмотрелся, немного побледнел.

Он мотнул головой, как бы избавляясь от наваждения, снова взглянул. С фотографии смотрела статная женщина в больничном халате. У нее были внимательные большие глаза, высокий лоб. Лицо немного скуластое, но приятных очертаний. Его окружали вьющиеся русые волосы. Дама была весьма привлекательна, хотя не улыбалась и в момент съемки была страшно занята.