Князь…

Это вызвало улыбку снисхождения на лице Владимира. И раболепие в глазах второсортных.

Как просто: дай то, что нужно жаждущим, – и ты подчинишь их себе. Чем не основа успешной формации власти?

Он крал. Пока только «знание». Он знал – в будущем украдет и саму формулу «знания». Он рисковал – интуиция Веры, карточные расклады Нади. Но за столько лет существования сообщества он изучил слабые места. Он убрал своими руками много потенциальных конкурентов, при этом оставаясь буквально в тени.

Князь…

Как кружил голову этот титул. Эхом доносясь из прошлого, дергая всю его сущность. Неужели они думали, что он простит им всё? Смерть близких и собственное унижение. Блестящий офицер, элита – слуга…

Месть – холодное блюдо? Владимир сказал бы – ледяное. Леденящее кровь в жилах. Живую кровь.

– Князь? – раздался хриплый голос в телефоне.

– Да… – Владимир невольно улыбнулся.

– Он у нас…

Вот они – первые плоды взращенной им власти. Вся та личная месть, брошенная зерном в землю, дала ростки, тянущиеся к багровым лучам солнца.

Александр проснулся от крика. В комнате полумрак. Саша во сне жалась к его телу, возбуждая плоть.

Еще один крик. Схожий с криком летучих мышей. Но какой-то далекий или глухой, словно из-под земли. Одеваясь на ощупь, он услышал еще один. Этот был больше похож на женский.

Луна висела прямо над входом в гостиницу. Ее свет серебрил окружающую зелень, делая сад алюминиевым. Фигурально.

Ночной воздух пьянил цветочными ароматами. Коньяк – выдержкой и градусами. Всего лишь глоток. Шелест крыльев летучих созданий успокоил Александра.

Гостиница спала в лунной ночи. Только не спала женщина. Она снова крикнула, и это был не экстатический импульс. Крик донесся из подвального помещения.

Александр спускался по лестнице навстречу слабо мерцающему свету. Он слышал шорохи, приглушенную речь и женский плач.

Свет шел из проема не до конца закрытой двери. То, что Александр увидел в щель незакрытой двери, несколько шокировало. Рука невольно потянулась к фляжке.

Распятая женщина висела на деревянном круге. Ее конечности вытянуты веревками в разные стороны. Что придавало телу форму перевернутой звезды. Натяжение веревок контролируется механизмами. С опущенной головы стекает кровь.

Перед конструкцией для пыток спиной к Александру стоят двое мужчин. Их рукава закатаны, они без слов понимают друг друга.

Касание механизма натяжки – женщина вскидывает голову и издает крик.

– Формула? – доносится откуда-то знакомый тембр голоса.

Александр понимает, что его обзору недоступен еще один участник пыток. И он играет здесь основную роль.

Очередной скрип механизма – снова женский крик и снова:

– Формула?

«Как лаконично в наши времена проходят пытки…»

Александр не считал себя героем и, более того, не был склонен к героизму. Он сделал еще один глоток из фляжки. Зато он считал настоящим героем конструктора Макарова, чья модель пистолета находилась за поясом его брюк. Он знал: этот «кусок железа» сделал многих героями.

Стрелял Александр сносно и давно не практиковал. Но попасть с трех метров в двухметровые тела палачей он смог. Они мешковато опустились на бетонный пол. Затем Александр распахнул дверь. Хлопки еще стояли эхом в вакуумном пространстве помещения.

Генрих. Милый пухлый Генрих. Оказывается, он умел выражать испуг. И скорее всего, непроизвольно. Он даже попытался проявить вербальную агрессию, что ему удавалось до этого всегда.

– Уволен! – Александр выстрелил ему в область груди. – Сука или нет… Низложен! – Второй выстрел пробил переносицу ловящего ртом воздух начальника.

Пленница подняла голову. Да, это была она – та молодая женщина из преступного сообщества, над которым они работали. В калейдоскопе глаз вращались мука, мольба и желание жить.

Александр не переносил женских мучений, он разрезал веревки, аккуратно сажая измученную пленницу на пол.

– Помогите мне уйти, и я помогу вам обрести вечность…

Не то чтобы предложение было заманчивым и ее голос заворожил Александра, но он как-то отодвинул в сторону вертевшуюся на языке фразу возражения. Десятью минутами позже под шелест крыльев кровососущих они покидали парковку. По-прежнему мирно спящего отеля.

Навстречу им восходило солнце. Казалось, кровью окрашивая горизонт. Александр увозил истерзанную женщину подальше от места ее пыток.

Она, с благодарностью взглянув на него и назвав адрес, закрыла глаза. Он вел машину с пустотой в черепной коробке.

Георгий выглядел отвратительно. Это только лишний раз подтвердило его никчемность. Владимир внутренне торжествовал.

– Князь? – Георгий усмехнулся, переводя взгляд с лиц верхушки второсортных на Владимира.

– Где Вера? – Стоящий перед Георгием властно взглянул на утомленного годами жизни человека.

– Я не нашел ее…

– Она сказала тебе состав? – Владимир гремел металлическим голосом.

В этот момент Георгий все осознал. Он задрал голову и захохотал. Собравшиеся безмолвно проглотили истерику. Молчаливые взгляды были направлены на него.

– Так какой ты князь, если ты сам не обладаешь «знанием»?

– У меня еще есть шансы овладеть им, – ответил Владимир, – а твои уже закончились…

Он взмахнул рукой, и острые клыки впились в шею Георгия. Гаснущие глаза жертвы стекленея смотрели на удаляющуюся властную фигуру.

Владимир широкими шагами шел по коридорам древнего кельтского замка. Его бледное лицо выделялось в свете факелов. Рядом с ним мелкими шагами семенил один из второсортных. Адриан. Всклоченный, всегда излишне суетливый.

– Их наших источников, князь…

– Что!?

– Она у мобильной группы, занимающейся расследованием одного криминального сообщества…

– Откуда это? – Владимир остановился на лестнице.

– Наш человек прослушивает все телефонные контакты группы. – Адриан забежал вперед. – Источник говорит, что она у них уже более шести часов.

– И? – В глазах Владимира блеснул злой огонек.

– Пока ничего… Но они поддерживают связь с… – Адриан оглянулся по сторонам и прошептал что-то на ухо князю.

Владимир тяжело вздохнул и на секунду задумался.

– У нас есть опытные бойцы?

– Конечно, князь!

– Мне нужна она! – Поднявшись по лестнице, Владимир, гулко шагая, вошел в каминный зал. – Если нет… Она не должна достаться никому!

– Я понял, князь. – Второсортный суетился возле него.