Утро 25 октября на побережье Флориды выдалось ясное. День выдался необычно жарким для осени, но это не помешало десяткам тысяч зрителей, разбивших палатки в окрестностях, заполнить до отказа все побережье вокруг стартовой площадки; здесь же заняли места представители трех главных телекомпаний и крупнейших газет.

Зрители и пресса стекались и к стартам «Меркурия», и к запускам первых трех «Джемини». Однако толпа, собравшаяся посмотреть на «Джемини-6», оказалась больше предыдущих – главным образом из-за того, что в то утро вместо одного запуска ожидалось два, с разницей всего в 90 минут. Для зевак это означало два обратных отсчета и вдвое больше эмоций. Для любителей крушений и для прессы это означало вдвое больше шансов стать свидетелями катастрофы.

Борман и Ловелл, наблюдая за происходящим из сектора для особо почетных гостей, об авариях не думали. Риски они вполне представляли себе и с обыденной точки зрения, и с профессиональной. Они понимали, что одна из ракет или обе сразу могут взорваться, но могут и уцелеть. Арифметика простая: либо одно, либо другое. Сегодня оба астронавта были рады хоть ненадолго отвлечься от 16-часового рабочего дня, занятого тренировками, и посмотреть на запуск со стороны, как все остальные.

Слева от них находилась стартовая площадка LC-14, где стояла полностью заправленная горючим ракета «Атлас» с космическим аппаратом «Аджена», вся в парах жидкого кислорода, готовая взмыть на четкую круговую орбиту в 298 км над Землей. Это был необитаемый аппарат, поэтому и взгляды, и телекамеры не баловали его вниманием, хотя всего через полчаса именно «Атласу» предстояло первому в тот день взлететь с космодрома.

Гораздо более важное происходило на стартовой площадке LC-19, предназначенной для запуска пилотируемых кораблей. От площадки LC-14 она отстояла почти на 2 км, а от сектора для особо почетных гостей – и того дальше. На ней готовилась к взлету куда более крупная и более важная ракета-носитель «Титан», увенчанная космическим кораблем «Джемини» с Ширрой и Стаффордом на борту. Этот-то запуск и был главным событием дня.

Если все пойдет так, как планировало НАСА, то «Атлас» стартует в 10:00 утра. Минут через десять ракета выведет «Аджену», 8-метровый летательный аппарат, оборудованный с одного конца ракетным двигателем, а с другого – стыковочным узлом, на заданную орбиту, и всего за 90 минут космический аппарат завершит первый облет Земли. Вскоре после 11:30, пока «Аджена» будет пролетать над космодромом, Ширра и Стаффорд последуют за ней в космос. За день они нагонят «Аджену» и пристыкуют «Джемини» носом к стыковочному узлу «Аджены», так что два корабля станут одним летательным аппаратом.

Такой маневр требовалось отработать ради лунных планов НАСА: в будущем лунный экскурсионный модуль, который конструкторы называли четким односложным сокращением LEM[10], взлетит с поверхности Луны, имея на борту двух астронавтов. Он состыкуется с обращающимся по орбите командным модулем, в котором будет еще один астронавт. Как только все трое воссоединятся на борту командного модуля, посадочный лунный модуль сбросят, и троица вернется на Землю. Опыта такой стыковки даже на околоземной орбите не было ни у США, ни у Советского Союза, и астронавтам предстояло отработать маневр, поставить еще одну галочку в графике подготовки к лунным экспедициям и заодно утереть нос русским. Полет «Джемини-6» планировался всего на двое суток, но после него космическая гонка уже не была бы прежней.

Пока что ситуация выглядела обнадеживающей. «Обратный отсчет для ракеты “Атлас-Аджена” идет без малейшей заминки, как часы», – рапортовал со стартовой площадки корреспондент CBS Чарлз фон Фремд телеведущему Уолтеру Кронкайту, который вел репортаж о запуске, сидя в 5 км от ракеты: там, на безопасном расстоянии, расположились передвижные студии телекомпаний. Стремясь развеять недоверие некоторых зрителей, сомневающихся в способности «Атласа» благополучно взлететь (у этой межконтинентальной баллистической ракеты было свойство взрываться при запуске), фон Фремд заявил, что ракета «в последних запусках выбивает 28 из 30».

Когда до запуска оставалось чуть меньше трех минут, телекамеры переключились с корреспондентов на стартовую площадку «Атлас-Аджены». Электронные цифры, выведенные на экран, отсчитывали секунды до старта, и ровно в тот миг, когда показался ноль, полыхнул пламенем двигатель непилотируемой ракеты.

– Старт вовремя, секунда в секунду! – воскликнул Кронкайт. – Вот он, знакомый огненный рев «Атласа»!

Кронкайт, ведший репортажи о запусках ракет с самых первых стартов, питал особую привязанность к этой темпераментной ракете, которая вывела на орбиту американских астронавтов после того, как русские вырвались вперед в космической гонке. Запуски «Атласа» он комментировал с особым энтузиазмом.

Однако на исходе пятой минуты полета, в момент предполагаемого отделения «Аджены» от носителя, станция слежения на Канарских островах доложила, что сигнал от аппарата потерян, мониторы на Канарах и в Центре управления полетом ничего не показывали. Затем вместо обычных сигналов от аппарата, поднимающегося на орбиту, появилось самое страшное: наземные радары уже видели не один быстро поднимающийся объект, а пять отдельных точек, разлетающихся по небу, что могло означать только взрыв.

– Это не обязательно катастрофа, – перекрывая голос Кронкайта, сказал Пол Хейни, комментатор НАСА.

Однако ничем, кроме катастрофы, это быть не могло. Десятки тысяч зрителей, заполнивших побережье в надежде посмотреть двойной запуск ракет, могли об этом не подозревать, но люди в секторе для почетных гостей – по крайней мере те, что работали в НАСА, – все отлично понимали. Понимали это и Ширра со Стаффордом, пристегнутые к креслам в корабле на стартовой площадке, и все прильнувшие к мониторам специалисты в центре запуска.

Пройдет целых 50 минут, пока станция слежения на Канарах подтвердит гибель «Аджены» и, соответственно, отмену запуска «Джемини-6» незатейливыми словами «плохо дело, плохо». Борман и Ловелл тем временем уже перебрались из зрительского сектора в Центр управления запуском; настроение у всех было предсказуемо мрачным, однако здесь летали и сумасшедшие искры гениальной импровизации.

Крис Крафт совещался с Уолтером Бёрком – главным конструктором корпорации McDonnell Aircraft, создателем ракеты «Титан», – и помощником Бёрка Джоном Ярдли. Троицу окружала толпа начальства из НАСА и McDonnell. Об инженерных проблемах и жестких сроках знали все. На оснащение новой «Аджены» и на отладку ее совместимости с «Атласом» может потребоваться до полугода, в этом случае полет «Джемини-6» придется сильно сдвигать и до него состоятся другие. Или, возможно, НАСА затормозит всю программу пилотируемых полетов до тех пор, пока «Джемини-6» не будет готов к старту, но при запланированном декабрьском запуске «Джемини-7» через 40 дней и запуске «Джемини-8» всего через 15 недель получится слишком плотный график. И к тому же неизвестно – вечно неизвестно! – что там придумают русские во время этой заминки. Стоя посреди тесной группы, в которую теперь входили Борман и Ловелл, Ярдли произнес вслух то, о чем думали пока немногие: