— Я очень устала, — сказала она, закрывая глаза.

— Тогда я включу музыку. — Голос Шарля Азнавура наполнил машину, и Хлоя едва сдержала легкий стон. К Азнавуру она всегда питала большую слабость, и тело ее таяло под песню о печальной Венеции.

Хлоя могла утонуть в звуках его голоса, могла забыть, где она и с кем. Только вот Бастьена не так-то легко было игнорировать. Он не говорил ни слова, но наполнял ее чувства — тонкий запах его очень дорогого одеколона дразнил ее, тихий шелест его дыхания звучал для нее как серенада.

Этот одеколон обладал коварным обаянием. Обязательно надо спросить Бастьена, как он называется, и купить такой же своим братьям. Впрочем, вряд ли это здравая мысль. Она не сможет чувствовать запах этого одеколона и не вспоминать о Бастьене Туссене. Нет, чем скорее его образ — образ неотразимо привлекательного соблазнителя, связанного брачными узами, — исчезнет из ее жизни, тем будет лучше.

Она сделала страшную ошибку, думала Хлоя, пока голос Азнавура обволакивал ее шероховатой мягкостью шелка-сырца. Она жаждала приключений, немного легкого секса и острых ощущений, чтобы встряхнуться. Она получила совсем немного легкого секса, и это было уже больше чем достаточно. Она и к этому не была готова. А ведь это был всего лишь поцелуй. Оставалось только надеяться, что судьба не подбросит ей острых ощущений соответствующего уровня.

«Я просто шутила, Господи. — Она обратилась мыслями к Небесам, по-прежнему пытаясь притворяться, что крепко спит. — Милая, уютная, скучная жизнь в Париже — вот единственное приключение, которое мне нужно».

Будьте осторожнее в своих желаниях. Она приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть, чтобы украдкой бросить взгляд на Бастьена. Его внимание было сосредоточено на узкой дороге, бегущей перед ними, его руки свободно и уверенно лежали на маленьком руле, и он держал хорошую скорость, пролетая мимо сельских пейзажей. Вдруг ей пришла в голову глупая мысль, что, пока Бастьен считает, что она спит, может хорошенько рассмотреть его и сделать какие-то выводы. Бастьен выглядел все так же — прямой нос, красиво очерченный рот, спокойное, слегка ироничное выражение лица. Как будто он давно понял, что мир — всего лишь чья-то очень невеселая шутка.

— Изменили свое мнение насчет ленча? — спросил он, не повернув головы. Вот и конец ее наблюдениям: он знал, что она подсматривает за ним, но, как обычно, не выдавал себя.

Хлоя вновь закрыла глаза, отгородившись от него.

— Нет, — отрезала она.

И ее желудок взмолился о пощаде, заглушаемый песней Шарля Азнавура.

Бастьен знал точно, в какую минуту она действительно заснула. Ее руки лежали на коленях, стискивая кожаную ручку сумочки, и вот они расслабились. Дыхание замедлилось, и милый ротик перестал сжиматься в тонкую нервную линию. Надо было сказать, чтобы она хоть здесь сняла свои туфли, пусть ноги отдохнут. Однако она могла опять ответить, что они ей не жмут.

О чем еще она солгала? Было бы интересно выяснить, и, если все пройдет гладко, у него будет на это достаточно времени. Сначала он должен найти телефон-автомат и позвонить Гарри Томасону, спросить, знает ли что-нибудь Комитет об истинном лице Хлои. И заодно выяснить, что они собираются предпринять в связи с отправкой в Турцию партии овец породы леголас. Которые вовсе не были овцами, это было мощное оружие с инфракрасным прицелом и «умными» пулями, способными причинить максимальный вред, будучи выпущенными даже самым неопытным стрелком. У него не было сомнений насчет того, что именно потребует от него Комитет. Пусть оружие будет доставлено, пусть погибнут невинные люди, но Комитет продолжит охоту за более крупной рыбой. Побочные жертвы — так это у них называлось, и Бастьену давно уже было наплевать на все.

Он взглянул на свою спящую соседку. Она долго не продержится, слишком мало умеет. Но в ее случае это не будет побочной жертвой, это всего лишь судьба солдата на войне.

Бастьен только надеялся, как это ни странно, что не ему придется стать тем, кто ее убьет.

Хлоя проснулась мгновенно, как только машина остановилась у маленького придорожного кафе. Она понятия не имела, сколько проспала, но все еще не могла поверить, что позволила себе такое, будучи запертой в тесном пространстве с Бастьеном Туссеном. Должно быть, так сработал инстинкт самосохранения.

— Выходите, — сказал он, даже не подумав заглушить двигатель. — Это в высшей степени скучный маленький городок Сент-Андре. За углом есть маленькая книжная лавка, а если вы измените свое мнение насчет ленча, сможете поесть в этом кафе. Я вернусь через пару часов.

— Вы вернетесь? Куда вы едете?

— У меня есть еще дела. Если вы рассчитывали на мою компанию, к сожалению, должен вас разочаровать, но некоторые вещи требуют моего внимания…

— Я не разочарована, — ответила Хлоя, чувствуя странное раздражение. За ветровым стеклом небо было темным, затянутым тучами, а город выглядел сиротливо маленьким и унылым. — Вы уверены, что в том магазине найдется все, что мне нужно? Городок слишком мал.

— Не имеет значения. Хакиму вообще не до книг — он просто хотел избавиться от вас на несколько часов. От меня тоже. Я уверен, что он даже не взглянет на то, что вы привезете.

Хлоя уставилась на него:

— Не понимаю.

— Что тут понимать? Таким образом он убьет двух зайцев одним выстрелом. — Его руки уверенно лежали на рулевом колесе. Красивые руки. Даже с обручальным кольцом на пальце.

Она открыла дверь и выскользнула из низко сидящего авто. Температура резко упала, поднялся ветер и погнал опавшие листья вдоль узкой мостовой.

— Два часа? — переспросила она, взглянув на часики.

— Примерно.

И в ту же секунду, как она вышла из машины, он рванул с места со всей возможной скоростью и исчез вдали.

Было уже больше часа — судя по скорости, с которой Бастьен водил машину, он должен сейчас быть где-то на полпути до Марселя. Хлоя пожалела об отсутствии зонтика — погода становилась все мрачнее с каждой минутой.

И все-таки к лучшему, что он уехал. Его присутствие нагоняло на нее беспричинную нервозность, и ей это вовсе не нравилось. Обычно мужчины предсказуемы: что вы видите, то и получаете. Но Бастьен принадлежал к какой-то совсем иной породе людей. Она ни в чем не была уверена, если это касалось его, — его национальность, его бизнес, даже его то возникающий, то пропадающий интерес к ней — все это оставалось загадкой. Единственное она точно знала — водит он слишком быстро. И пахнет слишком хорошо.

Сначала Хлоя направилась в книжный магазин. Как бы там ни было, но она никак не могла отказаться от поручения Хакима на том основании, что оно было фальшивым: она в любых обстоятельствах оставалась добросовестным работником. Указанное место оказалось трудно найти: ей пришлось спрашивать дорогу у пожилой женщины с кислой миной на лице, которая определенно не ответила бы ей на английском, даже если бы понимала его. К счастью, Хлоя знала, что у нее превосходное французское произношение — результат обучения с детского сада при частной школе для девочек, куда ее отправили родители. Она походила скорее на бельгийку, нежели на француженку, но это было более приемлемо, чем низкое американское происхождение.