— Полностью. Я знаю, кто я и где мое место.

Довольная улыбка мадам Ламбер продемонстрировала, что она когда-то была очень красива. Даже она поддавалась влиянию, которое он оказывал на женщин. Возможно, она была первой в длинной цепи простодушных дур, которая оканчивалась глупенькой маленькой Хлоей Андервуд.

— Слава богу, — сказала мадам Ламбер, положила руку на его запястье и попыталась увлечь его за собой. — Вместе мы сможем сделать Комитет таким, каким он всегда должен был быть. Просто не могу выразить, сколько радости ты мне принес. И какую пользу ты еще принесешь, участвуя в нашей борьбе против терроризма.

На краю открытой площадки он остановился и вырвал руку из властной хватки мадам Ламбер.

— Боюсь, что не принесу, — холодно сказал он. — Мое место может занять Йенсен. Я утратил инстинкт убийцы.

— Вряд ли, судя по тому, что я сегодня наблюдала. — Мадам Ламбер приподняла бровь. — Мир нуждается в тебе, Жан Марк.

— К черту мир, — лаконично ответил Бастьен.

Над маленькой, залитой кровью площадкой повисло угрожающее молчание. Хлоя боялась пошевелиться, боялась даже дышать.

— Можешь отпустить ее, Дмитрий, — сказал Бастьен и пошел к Хлое, освещенный ярким солнцем. Снег растаял почти весь, стоял светлый день.

Дмитрий ослабил железную хватку, и Хлоя почувствовала, что ее колени подгибаются. Бастьен подхватил ее, и она испустила приглушенный крик. Он обнял ее со всей нежностью и повернул к себе ее покрытое синяками лицо. В его глазах вновь сиял свет, и он улыбнулся ей медленной ласковой улыбкой, которую она до того видела лишь однажды.

— Не надо так удивляться, Хлоя, — произнес он, касаясь пальцем ее разбитого рта, а затем прикладывая его к своим губам. — Я ведь говорил тебе, что не лгу.

— Не похоже, что ты собрался всего лишь взять короткий отпуск, Жан Марк. — Судя по голосу, мадам Ламбер признала поражение.

— Я увольняюсь, — ответил Бастьен, глядя в глаза Хлои, и весь мир растаял в небытии. — И меня зовут Себастьян.