Мне было стыдно за свое поведение. Стыдно и горько от того, что теперь у меня точно нет ни одного шанса ей понравиться. Урод с поганым характером и замашками психа. Будь я на ее месте, точно бы отказался.

— Прости, — прохрипел, по привычке пряча свое обезображенное лицо в тени.

— За что? — смешно округлила глаза, выходя из очистительной комнаты.

Уставился на нее во все глаза. Такая маленькая, хрупкая, а в широком комбинезоне с подвернутыми рукавами и штанинами, она больше походила на растерянного подростка.

— На плече есть уплотнение, нажми на него и комбинезон подстроится под твой размер.

Следил за тем, как тонкие пальцы с неровными, короткими ногтями, пытаются нащупать кнопку и видя, что у нее не получается, дернулся помочь, но заставил себя оставаться на месте.

Еще совсем немного, но я хотел с ней поговорить, хотел чувствовать ее интерес, а не жалость или отвращение.

— Так за что ты просил прощения? — пропыхтела, ощупывая пальцами плечи и даже руки.

На ее лице явно отражалась досада, но сдаваться она не спешила. Маленький боец. Во мне всколыхнулась гордость. А вот то, что Люба не привыкла просить о помощи, неприятно кольнуло в груди.

— За то, как обращался с тобой, за мои необоснованные подозрения, за грубость, за…

— Эй, эй! — воскликнула с улыбкой, не давая мне заговорить. — Как по мне, так ты слишком сильно заморачиваешься. Не спорю, ты был немного груб, но если бы мне на голову неожиданно свалилась беспомощная девчонка, ее вредный кот и куча проблем, я бы не только рычала, но и вполне возможно, даже кусалась. Так что, не стоит. Ты нас спас и поверь, я это очень ценю.

— Я хотел оставить тебя себе, даже если бы ты была против, — решил быть честным до конца.

Видел, как от моих последних слов, лайса замерла, нахмурилась и закусила нижнюю губу, что-то обдумывая.

— Не знаю, что на это сказать, — слабо улыбнулась и принялась искать кнопку на втором плече. — Я просто рада тому, что твое признание прозвучало в прошедшем времени. Надеюсь, ты оставил эти мысли так же, в прошлом. Да где же эта чертова кнопка!?

Она была раздражена, а я уже почти решился выйти из тени. Что-то во мне тихо уговаривало меня довериться этой девушке. Подсказывало, что она не такая избалованная как остальные лайсы, что возможно, только она и сможет принять меня в свое сердце, не смотря на внешность. Сейчас может быть и примет, но что будет потом, когда я привезу ее на Риву и она наконец-то поймет, насколько ценна?

Чтобы узнать ответ, надо задать вопрос. Что ж, я готов рискнуть.

Мой нерешительный шаг, совпал с ее тихой просьбой о помощи. Теперь я просто не имел права струсить, отступить в тень означало проигнорировать ее потребность во мне, пусть это всего лишь не значительная помощь.

Я шел к Любе, смотря на ее плечо, точно на то место, где была кнопка. Чувствовал ее пристальный взгляд, но боялся открыто посмотреть в ее лицо, на котором сейчас выражение… Нет, не сейчас.

Остановился в нескольких десятках сантиметров и медленно, боясь ее напугать, потянулся к ее левой руке. По хорошему бы стоило объяснить, что прежде чем подгонять комбинезон под носителя, его стоит расправить, но я не мог. Я великий воин, один из сильнейших, наследный принц Ривы, боялся быть отвергнутым до того сильно, что горло сжало спазмом. Скажете бред? Такое поведение недостойно мужчины. Вот только гордость и чувство собственного достоинства не спасут вас от разъедающего душу одиночества.

Мне уже более двухсот лет и я в полной мере ощутил все грани убивающей пустоты. Хоть и слабо, но спасала семья; отец, дядя и братья. Несмотря на то, что Нарс сын дяди, мы с Сативом, всегда считали его родным братом. И теперь, кто-то из родных предал меня, скинул на дрейфующую планету и после, попытался убить.

Моя сила, оставшись без поддержки, сама нашла себе якорь, осталось только придумать, как удержать ее рядом хотя бы несколько недель… неделю… да хоть пару дней! Что бы узнала меня с другой, лучшей стороны, чтобы прониклась, полюбила, а я… я сделаю для нее все. Если она впустит меня в свое сердце, я положу к ее ногам всю свою жизнь, в которой каждый вдох только ради нее. И быть может тогда, вселенная сжалится надо мной и однажды, я услышу звонкий плачь, оповещающий всех о том, что на свет появилась моя маленькая частичка.

Люба сама вложила свою ладонь в мою руку. Оказывается, задумавшись, я потянулся к ней и замер. А теперь, ее тонкие пальцы слегка подрагивают, касаясь моей кожи.

Молча принялся расправлять рукав. Когда оба были освобождены, я опустился на колено и снова протянул раскрытую руку, давая ей выбор. Теперь только так. Всегда.

Голая ступня опустилась на мою ладонь. Я смотрел и не мог поверить своим глазам. Ее нога меньше моей руки. Да мне теперь даже обнять ее страшно!

— Ты прятался в тени из-за своих шрамов?

Вздрогнул от тихого, мелодичного голоса. Нет, не от него, а от искреннего недоумения прозвучавшего в ее голосе. По крайней мере она со мной говорит.

Молча, кивнул и принялся расправлять штанину на второй ноге. Голос все еще мне не подчинялся, но страх уже потихоньку отпускал.

— Ты же мужчина, воин в конце концов. Мне кажется, шрамы в твоей профессии неизбежны и стесняться их как-то… глупо.

— Шрамы неизбежны. Но когда половина всего твоего тела обожженное месиво, это уже уродство. А оно, знаешь ли не красит. Проще скрывать шрамы, чем видеть жалость, брезгливость и не здоровый интерес от окружающих меня существ. Им страшно смотреть на мои увечья, но их взгляды то и дело возвращаются, против воли. Интересно же каково это, — выдал быстро, без запинки и твердым голосом, чего сам от себя не ожидал. — Ну, вот и все.

Нажал на уплотнение и комбинезон сел точно по фигуре лайсы. И вот честно, лучше бы я этого не делал! Меня всего буквально перекосило от осознания, что я только что, сам себе, создал новую проблему. С тем же успехом, Люба могла ходить совсем без одежды.

Я ожидал от девушки возмущений, благодарностей, но уж точно не ее звонкого смеха.

— Тебя сейчас так знатно перекосило! Думала, убьешь меня взглядом! Но знаешь, злым, недовольны и раздражительным ты мне нравишься намного больше, чем… ну… С момента моего пробуждения, ты сам не свой. И я очень рада, что мое изменившееся тело привело тебя в чувства! Открою маааленький секрет, — зашептала, подавшись ближе ко мне. — Сама от себя обалдела, когда в зеркале увидела.

Быстро прошептала и снова засмеялась, смотря на меня сверкающими от радости глазами. Я же хмурился все сильнее. Мне было непонятно ее поведение и я всерьез опасался, что трудное перерождение, могло сказаться на ее сознании. Но прежде чем тащить ее в медкабинет, решил задать Любе несколько вопросов, от ее ответов будут зависеть мои дальнейшие действия.

— Почему ты улыбаешься мне, смеешься, радуешься, когда должна злиться на меня, кривиться от моих шрамов и требовать компенсацию за причиненные тебе неудобства?