– А еще он придумал, – взахлеб рассказывала мне Алина, – подмешать в эту ролевую игру немного мистики. Вот ты надо мной смеялась, а знаешь, что под графским домом действительно существовал подземный ход? И в этом ходе после революции нашли труп замурованной в стену женщины. Я своими ушами слышала! Одна почтенная колхозница тогда была еще девочкой, так она помнит, как мальчишки надели на палку череп этой женщины и бегали по селу. А на черепе были остатки длинных-длинных волос, и они развевались по ветру. С этими останками связана целая легенда: будто бы привидение девушки до сих пор бродит по комнатам дома, а чаще всего его видят знаешь когда? В кинозале, во время сеансов. Она кино очень любит смотреть, особенно индийское. Подробно узнать о ее происхождении у меня времени не было, но скоро я опять туда поеду, это привидение от меня не уйдет!

Больше, чем рассказ о привидении, меня тронула легенда о липовой аллее, посаженной по приказу Екатерины Великой. Оказалось, что революционные архитекторы при перестройке графского дома замуровали парадное крыльцо и сделали вход с другой стороны, с той, где при графе был черный ход для прислуги. Постепенно графский сад, за которым перестали ухаживать, вплотную подступил к дому, и там, где сто лет назад была липовая аллея, клумбы, фонтан и подъездные дорожки, выросла непроходимая чащоба. И в этой чащобе каким-то немыслимым образом остались стоять белые, словно кости вымерших животных, в мелких дырочках и ходах, проделанных насекомыми, стволы лип. Часть их, конечно, погибла и сгнила от времени, но несколько патриархов так и осталось стоять, охраняя подъезд к дому Лепниных. Их не смогло уничтожить время, а человек – то ли не замечал, то ли боялся поднять руку на то, что оно сохранило. Да и срубить их было бы непросто, стволы лип окаменели и даже на стук отзывались звуком, более свойственным камню.

– Ой, совсем забыла, – вспомнила Алина, когда ее восторженный словесный поток немного иссяк, – этот дядька, ландшафтный дизайнер, сказал, что Матвей Васильевич как-то признался, что восстановленное имение и весь туристический комплекс – подарок на двадцатипятилетие его внучке, Марте.

Сколько сейчас Марте лет? Двадцать четыре? Значит, через год он планировал закончить работу в имении и готовый комплекс подарить внучке. Надо искать завещание. А вернее, того, кто мог его оформить, Даниэля Кальма.

– Итак, что мы имеем? – подытожила я, глядя в глаза Марте. – Выяснилось, что твой дед владел солидным состоянием. И не просто прятал его в чулке, но честно выполнял условие завещания, восстанавливая имение ваших предков и готовя прекрасный плацдарм для сохранения семейных капиталов. Ведь если грамотно управлять комплексом и сделать правильный PR, то на приносимые им доходы столько поколений кормиться будут! И хозяйкой всего этого богатства он собирался сделать тебя. Но не успел, погибнув при невыясненных обстоятельствах, причем в течение недели он мог бы погибнуть по двум разным причинам. Телеграмма, отправленная тебе, запоздала больше чем на неделю, поэтому Матвея Васильевича кремировали, не дождавшись тебя. Почему кремировали? В нашем городке эта услуга пока еще является экзотической и непривычной. Вдова и адвокат исчезли, а слесарь, установивший газовый шланг в доме и выполняющий другие поручения Ирины, пытался выкрасть дневник, из которого ты узнала о последних событиях. Мое мнение таково: тебе надо обратиться в милицию. Думаю, дело пахнет криминалом.

– А может, не стоит в милицию? – попыталась возразить Марта. – Может, мы справимся своими силами?

– Нет, – отрезала я, – я не могу рисковать. Как ты не понимаешь, в деле замешаны огромные деньги, и если смерть Матвея Васильевича не была естественной, о чем мы уже никогда не узнаем, то что его недоброжелателям стоит расправиться с тобой?

– Убить? – округлила глаза Марта.

– Или напугать. Напугать так, что ты навсегда забудешь дорогу в наш городок. Поэтому единственный выход – или немедленно уехать, оставив все как есть, или подать заявление в милицию.

– Ты действительно так считаешь?

– Да, – немного слукавила я.

Сейчас мной руководил здравый смысл и внушенная нам с детства вера в торжество справедливости, которую курирует и опекает законная власть. Но подсознательно я не верила в то, что местным пинкертонам удастся, а главное, захочется распутывать этот сложный узел. Просто я не могла обеспечить безопасность девушки. И не была уверена в том, что смогу ей помочь. Раньше я никогда не занималась чистым сыском, хотя элемент расследования в моей работе присутствовал, и довольно активно: я никогда не расправлялась с указанными мне клиентом персонами, пока не убеждалась в их виновности. А для этого и надо было проводить небольшие расследования.

– Ты не думай, я тебя не оставлю. И даже настаиваю, чтобы ты все оставшееся время жила у меня. В квартире твоего деда жить небезопасно.

– А если вернется Ирина? У нее ключи от старых замков, она не сможет попасть в дом.

– И хорошо.

– А если она ни в чем не виновата?

– Не виновата? Тогда надо было сидеть дома, а не удирать сразу после похорон. Она не предполагала, что может приехать дочь или внучка ее мужа?

– Наверное, ты права, – сникла Марта, – завтра же пойду в милицию. Не обижайся, но жить я буду в квартире деда. Я при жизни совсем не знала его, так хоть после смерти попробую познакомиться поближе: внимательнее изучить фотографии, поговорить с соседями, с Петром Алексеевичем. Не беспокойся, я помню свою роль глупенькой иностранки, хотя теперь она перестает быть актуальной. К тому же кто знает, вдруг и правда вернется Ирина? Я должна ее встретить.

В душе я была согласна с Мартой. Находясь в квартире деда, она может ближе подойти к разгадке его смерти. А то, что жить там опасно… нельзя же всю жизнь провести, пряча голову под крыло. Я, по крайней мере, поступила бы точно так же. Мы решили, что приоткроем часть правды об информированности Марты перед Петром Алексеевичем. Тем более что скрыть эту информированность не получится, особенно если делом заинтересуется милиция. К тому же я сама уже начинала понимать, что скромный пенсионер вряд ли как-то причастен к происходящему, у нас и без него нарисовалась целая толпа подозреваемых. А впрочем, пусть разбирается милиция.

Дома меня ждал сюрприз: в дверях на большом чемодане сидела Алина.

– Куда собралась? – бросила я.

– В имение, – просто, как о чем-то заурядном, отозвалась она, – буду раскрывать тайну замурованной девушки.

– А как же работа? Где и на что ты будешь жить? И нужны ли вообще кому твои научно-фантастические изыскания?

– Отвечаю по порядку: с работы я уволилась. Не до работы, когда вокруг такие дела творятся.

Это было не в диковинку. Алина время от времени бросала службу ради своего очередного увлечения, а так как начальник лично питал к ней слабость, то и восстанавливалась она довольно быстро.

– Жить буду в общежитии, я уже договорилась. Оно как раз пустует, коек свободных – завались.