Матти Шоу стоит рядом с Принсем у его кроватки в октябре 1958 года, когда ему было четыре месяца. Он родился 7 июня 1958 года. В то время его родители жили в Миннеаполисе по адресу: 2201 5th Avenue S, квартира 203. Он хранил эту фотографию в своем сейфе.

Отец Принса, Джон Нельсон, сидит за пианино в своем доме в Миннеаполисе, март 1973 года.

Мой дом был розовым.[2] Его снесли. Он был похож те дома из «Безумцев», но, наверное, не настолько милый. Простая мебель. Я помню эту фанковую энергию в нем. Люди, голоса, энергия. Как у Кеннеди, только черная. У женщин были шляпы – как у Джеки. Посмотрите на черный буржуазный стиль Среднего Запада. Сразу после Эллингтона. Не сам Эллингтон, а времена после него. Героем моего отца был Эллингтон. Он сам его копировал. Эллингтон был выше всех.

Это первое, что помню. Вы знаете, что можно сказать, когда кто-то улыбается, просто глядя человеку в глаза? Такими были глаза моей матери. Иногда она щурилась, как будто собиралась открыть тебе секрет. Позже я узнал, что у моей матери было много секретов.

Пианино моего отца. Это первое, что услышал. В молодости его игра была очень занятной, но изменчивой. Это был радостный звук.

Глаза и уши автора песен никогда не получат похвалы. То, как вещи звучат, когда они передаются лирически, может придать песне пространство и гравитацию.

Конечно, у этого писателя не было ничего прекраснее Глаз Его Матери, но почему? Одна из причин – то, насколько игривыми они были. Они передавали веселье и озорство.

Матти сидит у проигрывателя в гостиной Нельсонов, октябрь 1958 года. Принс хранил эту фотографию в сейфе.

В доме, где мы жили, было два Принса. Старший, со всеми обязанностями главы домашнего хозяйства, и младший, чьим единственным занятием были развлечения. Не просто какая-то заурядная детская настольная игра, а забавы с подмигиванием. Моей маме нравилось подмигивать мне. Я знал, что означает это подмигивание, еще до того, как узнал, как пишется мое имя. Подмигивание означало, что происходит что-то тайное. Что-то особенное, о чем могли знать только те, кто был в этом замешан [2]. Иногда, когда отец не играл на пианино, он что-то говорил маме, & она подмигивала мне.

Она никогда не говорила, что это значит, и иногда это сопровождалось нежными и ласковыми поглаживаниями моего лица. Но теперь совершенно уверен, что это рождение моего физического воображения.

Целый мир секретов и интриг, нерешенных головоломок и хорошая старомодная выдумка. Место, где все меняется, идет своим путем. К этому можно было привыкнуть. Многие художники падают в бездну собственного воображения и никогда не возвращаются. Многие считают это саморазрушением, но я предпочитаю термин СВОБОДА. Жизнь лучше, когда она прожита. Тот путь, по которому мы идем, отличает нас от остальных.

Наиболее интересными для нас являются те, которые считаются «другими».

Яркое воображение – это то, где находятся лучшие песни. Выдуманные персонажи, носящие выдуманную одежду, все вместе они создают воспоминания и называют это жизнью.

Мои родители были прекрасны. Смотреть, как они отходят от детской кроватки, одетые для ночных походов в город, было одним из моих любимых занятий. Даже если походка моей мамы была смешной, когда она возвращалась домой, это стоило того, чтобы видеть их счастливыми.

Нельсоны на семейной фотографии, сделанной в сентябре 1964 года за пределами их дома на 915 Logan Ave. Северный Миннеаполис. Матти Делла Шоу, слева вверху; Джон Нельсон, справа вверху; Принс, слева внизу, в возрасте шести лет; его сестра Тайка, справа внизу, в возрасте четырех лет.