Иширо качнул головой, соглашаясь. Аарон тоже кивнул, давая понять, что разговор окончен, и все той же неспешной походкой направился в спальню, не замечая тлеющую золотую искорку чужой следилки, запутавшейся в его длинных волосах. А черный вихрь полетел выполнять задание, прячась в тенях каменного замка. Войдя в свою комнату, Аарон мельком взглянул на портрет, с которого ему улыбалась златовласка, и, скинув только обувь, завалился на кровать. Когда в доме две гостьи с шилом в одном месте, лучше быть наготове, а то вдруг снова придется вскакивать среди ночи и куда-то бежать. С этих девочек станется устроить ему внеплановую побудку.

Вопреки ворчливым мыслям, губы Аарона растянулись в улыбке.

В снежном крыле…

Первые лучи Алина проникали в спальню сквозь разрисованный узором решетки витраж, скользили по начищенному до блеска полу, путались в светлом ворсе ковра и крались по голубому шелку простыней, стремясь поближе подобраться к паре. Растрепанная светловолосая девушка после жаркой ночи сладко спала, подложив под щеку ладони, мужчина же, лежавший рядом, задумчиво изучал украшенный морозным орнаментом потолок. В комнате было свежо и прохладно, поэтому блондинка куталась во сне в теплое одеяло. Снежного лорда, в отличие от человеческой служанки, с которой он приятно провел время, подобные мелочи не волновали.

Растянувшись поверх одеяла в чем мама родила, Кайлин Дигрэ чувствовал себя более чем комфортно. Его длинные серебристые волосы рассыпались по подушке, черные глаза щурились, а сжатые в линию губы едва заметно кривились от теснившихся в голове мыслей. Снежный эррисар, правитель Поднебесья, милорд, вкусивший силу эскалибриума… При всем этом он был еще и мужчиной с обычными для сильного пола потребностями, такими, например, как женская ласка. Искоса глянув на любовницу, Кайл с трудом смог вспомнить ее имя. Похотливые служанки, готовые отдаться хозяину за дорогую побрякушку, менялись в его постели с такой частотой, что он едва их различал. Но заводить постоянную любовницу считал неправильным, так как это могло обидеть мелкую. Именно так милорд до сих пор называл свою юную невесту.

С Хельгой они познакомились, когда ей было семь. Маленькая глухая девочка с открывшимся даром ясновидения и страстью к рисованию очаровала его практически сразу. Она напоминала эррисару младшую сестру Снежану, которой он заменил отца и мать после их гибели. Так что опека над белокурой малышкой была для милорда Дигрэ не в тягость, а в удовольствие. Именно он подарил ей воплощенного духа в образе белоснежного котенка, чтобы тот помогал хозяйке общаться с людьми, озвучивая ментально их реплики. И хотя девочка уже тогда читала по губам, лишняя помощь ей не повредила. А потом новоявленный жених заказал для маленькой невесты и жутко дорогого дракона, в теле которого обосновался очень мудрый и сильный дух-хранитель. Знал бы тогда Кайлин, что малявка через несколько лет станет игнорировать его требования пользоваться охраняемыми каретами и будет летать всюду на Сахарке, купил бы ей лучше второго кота!

Назвав суженой самую младшую из семейства Андервуд, Кайл понятия не имел, какую головную боль приобрел. А ведь все так хорошо начиналось! Одна из трех леди, носивших эту фамилию, была предназначена ему в жены предсказанием волшебного зеркала Сноуриша. Спорить с всезнающей стекляшкой тогда еще двадцатипятилетний эррисар не стал, да и зачем? Заблаговременная помолвка с девочкой, которой до свадьбы еще расти и расти, была очень выгодна молодому человеку. Опекая ребенка, он мог продолжать вести прежнюю разгульную жизнь, не боясь, что его окольцует какая-нибудь снежная леди, охотящаяся за статусом эррисарской жены. Но, заботясь о Хельге, к которой Кайлин относился скорее как к младшей сестре или племяннице, нежели к будущей супруге, он все больше привязывался к мелкой. А она взрослела, расцветала и… становилась абсолютно неуправляемой!

Слишком добрая, невероятно отзывчивая и безумно любопытная Хельга охотно откликалась на просьбы страждущих, приходившие из разных уголков Алин-тирао. И при этом наотрез отказывалась от вооруженной охраны, которая сопровождала ее в путешествиях еще несколько лет назад. Поначалу эррисар отправлял своих людей вслед за Хельгой, чтобы те следили и подстраховывали чересчур самостоятельную особу, но проклятый дракон со сладким именем Сахарий умудрялся сбрасывать даже самые опытные «хвосты». Хельга же утверждала, что ей в поездках ничего не грозит, и лишний раз напоминала жениху о специфике своего дара. А если вдруг какая-то опасность все же возникнет вопреки ее предвидению, дух-хранитель справится с ней лучше стражей, чей вид отпугивает тех, кто обратился за помощью.

Вот и как с этой мелкой всезнайкой спорить? Запереть в Ледяном городе и запретить творить добро? Он бы и рад, но, как показывала практика, что-либо запрещать своему ангелочку Кайлин Дигрэ был неспособен. Сильный, расчетливый, холодный воин, правящий железной рукой в Поднебесье, таял в присутствии голубоглазой прорицательницы и позволял ей все. Ну… практически все. Однако стоило маленькой леди выпасть из поля его зрения хотя бы на день, как он начинал ощущать, что сердце не на месте. После ее отбытия в крыло тьмы прошли сутки, и это мерзкое чувство снова охватило эррисара, мешая думать о делах. Как она там, хорошо ли встретили, не сунула ли свой любопытный носик в чужие дела и не подвергла ли себя опасности? Переживать за юную прорицательницу можно было до бесконечности, но рабочий день никто не отменял. Еще немного полежав, Кайл решительно поднялся, намереваясь отправиться в ванную комнату. Девушка в его постели зашевелилась, разбуженная любовником, даже не пытавшимся сберечь ее сон.

— Уже утро? — спросила она, протирая заспанные глаза с остатками вчерашнего макияжа. Разводы смотрелись на помятом лице не лучшим образом, и Кайл невольно поморщился, отмечая и их, и темные корни крашеных волос, которые не заметил вчера. Ему нравились светленькие, такие, как Хель, и служанки, жаждущие хозяйского внимания, это знали.

— Утро, — подтвердил Кайл, запахивая атласный халат. — Тебе пора в свою комнату, — он хотел назвать ее по имени, но оно снова вылетело у него из головы. Просто девица, просто блондинка, просто та, о ком он забудет через пять минут и вспомнит, только если она вновь окажется в его спальне.

— А может, я вам потру спинку, милорд? — кокетливо повела плечиком эта горе-искусительница, даже не подозревая, насколько нелепой выглядит сейчас ее попытка соблазнения. Кокон из одеяла делал фигуру блондинки бесформенной. Волосы, залитые с вечера фиксирующим зельем, сбились в колтун и стояли дыбом, на лице красовались черно-золотые разводы, а в уголке губ запеклась бордовая капля. Вино или кровь? Кайлин не помнил, чтобы целовал любовницу, не говоря уже об эротичном прикусывании. Значит, вино. Неряха.

— Не стоит! — холодно сказал он, перекинув за спину свои искрящиеся серебром волосы. У всех снежных лордов были такие. У кого-то несколько прядей, у более сильных и опытных — половина шевелюры, у тех, кто прошел испытания и получил эскалибриум, белела вся голова. Но брови и ресницы бывшего брюнета по-прежнему оставались черными, как и похожие на угли глаза.