А с другой стороны, не было бы этих целей, и что?! болтался б я без дела. Ел, спал и развлекался. Или служил новому Хозяину наравне с остальными серыми бездарностями. Скучно, глупо, бессмысленно… бесконечно. Надо будет спросить утром у Энджи, что он думает о смысле своего существования.

Я повернулся набок, захватил, сколько мог, силы, струящейся от красного идола, и закрыл глаза. Все. Спать.

Но отдохнуть, как я и предполагал, не удалось. Издалека послышался гул, потом резкий, звенящий удар. Во дворе завыла собака, жалобно заблеяли овцы.

Проснулся Энджи. Подскочил, просыпаясь, Атэр. Из соседней комнаты выскочили полуодетые хозяева.

— Вот, гости дорогие, — забубнил крестьянин, прижимая к груди что-то, завернутое в тряпку. — Прибыли с поклоном в недобрый час… Пронеси и обереги.

— Что за бред?! — Я спихнул с себя шкуру барана, которой укрывался. — Кого пронеси?

— Демоны, — прошептал Энджи. — Я чувствую.

— Их милости пожаловали, — согласно кивнул хозяин. — От горячего огонька к доброму столу… Давай жена, чего стоишь!

Женщина всхлипнула, метнулась в угол, подняла циновку, открывая крышку люка, подняла ее. Под полом оказалась дыра, куда могло поместиться два-три человека.

— Лезь давай, — приказал крестьянин и снова залопотал какую-то чушь про дорогих гостей.

— А ты как же? — зарыдала женщина. — А ты-то?!

— Лезь, тебе говорят. А я гостей встречать должен.

— Прячьтесь оба, — велел я. — Мы сами встретим ваших «гостей». Не впервой.

Человек несколько мгновений смотрел на меня пустыми глазами, потом вдруг сунул мне в руку сверток и бросился к подполью.

— А мальчик?! — воскликнула женщина.

— А мальчик останется здесь, — властно произнес Энджи. И добавил тише, уже мне: — Пусть посмотрит.

Я равнодушно пожал плечами. Атэр, блестя испуганно-любопытными глазами, забился в уголок. Хозяйка, всхлипывая: «Мальчик-то как же… мальчика жалко…» — протиснулась в дыру, следом за ней нырнул более стройный муж,

— Вы уж с ними поучтивее. Если захотят овечку какую взять, так отдайте. Только сами выведите, а то они ягнят маленьких напугают… умрут ягнята…

— Выведу-выведу, — пообещал я, ногой захлопывая крышку люка. — Так выведу, что мало не покажется.

— Вы что, драться с ними собрались?! — тихо восхитился в своем углу Атэр. — Вы в своем уме? С демонами?!

И, понаблюдав еще несколько мгновений за моим лицом, приподнялся:

— Ну вы точно не в себе! Пустите, я пойду вниз, к тем людям.

— На подержи, — я швырнул ему через всю комнату сверток, — а то хозяин расстроится, если он пропадет.

— Хозяин расстроится, если он уцелеет, — парировал Атэр. — Ты что, не знаешь — это подношение демонам. Ну там деньги или, может, мяса копченого кусок.

— Обойдутся без подношения, — сказал Энджи, усаживаясь за стол. Я уже чувствовал, как он начинает дрожать. Но не от страха. Ангел называл состояние, в котором его тело сотрясали высокочастотные вибрации, «звездным ветром». Непонятная сила начинала пульсировать в нем.

Я тоже сел рядом, так, чтобы видеть дверь. Плеснул в наши стаканы еще вина.

— Мне тоже дайте, — потребовал Атэр. — Не хочу смотреть на это трезвым.

Пришлось налить и ему. Но выпить мальчишка не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, пламя в светильнике эффектно качнулось, освещая демонов, стоящих на пороге.

Их было всего двое. Как я и почувствовал, из низшего разряда. Серые, наглые, ухмыляющиеся морды. Один тащил мекающую от страха овцу, другой нес на плече человеческое тело. Живое. Похоже, девичье.

— Здесь, что ли? — осведомился «животновод».

— Да, след отсюда, — подтвердил любитель человечины. — Заждались смертные.

Они вошли, не обращая внимания на нас. Вольготно. По-хозяйски.

— Так. Это еда.

Девушку бросили на стол. Ее руки и ноги были связаны, рот заткнут тряпкой, светлые волосы в крови. Энджи даже не вздрогнул, когда ее голова стукнулась о столешницу, а круглые, выпученные от ужаса глаза встретились с его взглядом.

— А это развлечение. — Овца жалобно мекнула, когда ее пнули в бок когтистой лапой.

— Ты чего, дубина! Наоборот, — захохотал другой демон. — Это еда! — Испуганное животное снова шарахнулось в сторону. — А это — на столе — развлечение.

И оба загоготали, довольные своим чувством юмора.

— Эй, смотри, — «животновод» изволил наконец заметить Энджи, — подойдет в масть к твоей смертной.

Он протянул руку, намереваясь схватить ангела за светлые кудри, но в когтях его осталась пустота. Мой друг уклонился с нечеловеческой ловкостью.

— Любите играть в карты, ребята? — негромко спросил я. Две одинаковые тупые, серые морды повернулись в мою сторону.

— Кто ваш Хозяин? У кого служите? Визит на землю разрешен?

— Чего? — просипел любитель человечины. — Чего там вякает этот смертный?

— Ты у меня сейчас сам смертным станешь, мразь! — Я поднялся, чувствуя, как начинает трещать на мне одежда, не выдерживая давления нового образа. — Протри рыло. Не видишь, с кем разговариваешь?!

У мародеров отвисли челюсти, когда они увидели перед собой один из самых эффектных моих образов Высшего Демона.

— Уф… — весьма глубокомысленно изрек один из них. — так ведь мы не знали, ваша милость. Не признали вас в человеческом.

— Закрой пасть, кретин! Последние мозги прожрали?! Какого Дьявола вы здесь делаете?!

— Жертвоприношение… — заискивающе моргая глазами сказал другой. — Сила…

Я вышел из-за стола (демоны шарахнулись в сторону ) освобождая мне дорогу), взял идола и с удовольствием швырнул его в льстивую морду «животновода».

— Это вся кровь, которая вам положена здесь. Убирайтесь!

Чистый блеф! Они должны были понять с минуты на минуту, что под великолепной внешностью Высшего демона скрывается далеко не высшая сущность.

Один из моих «родственничков» подозрительно принюхался. Зрачки его налились красным.

— А дозвольте, господин, узнать ваше имя. Что-то мне… ваша личность незнакома.

— Не твое дело, кретин.

Я почувствовал, как начинает покалывать пальцы от скрытой в них силы. Энджи незаметно для мародеров опустил руку рядом с ножом, лежащим на столе.

— Стой! — «Животновод» еще раз громко втянул носом воздух. — Сдается мне, нас пытаются обдурить.

Его менее сообразительный приятель попятился к двери:

— Слушай, пошли, а? Может, он и в самом деле Высший.

— А ты проверь, — любезно улыбнулся я, вытягивая из идола, валяющегося на полу, остатки силы.