этом не наблюдалось ни одного случая перехода на сторону противника, хотя общий штат службы насчитывал много тысяч человек.

При создании СОЕ Черчилль назвал новую организацию “министерством неджентльменских методов войны” и напутствовал ее фразой: “Теперь разожгите в Европе пожар!”[24]. В СИС с большой ревностью и скептицизмом наблюдали за соперниками и полагали, что единственное, что могут сжечь эти дилетанты — это прикрытие ее агентов. Тем не менее, СОЕ был ориентирован именно на боевые операции, вначале проводившиеся с большим трудом. До перелома в ходе войны большинство европейцев лишь с большей или меньшей долей симпатии наблюдали за движением Сопротивления, не выражая никакого желания примкнуть к нему. Исключение составляла только Польша, где оккупационная политика Германии была намного жестче, чем на Западе, и вызывала соответственную реакцию населения. Многие упрекают СОЕ в непрофессионализме и дилетантстве, но ничего иного и нельзя было ожидать от столь спешно сформированной организации, у которой в течение войны сменились три исполнительных директора. В апреле 1942 года из-за ухудшившегося состояния здоровья Нельсон передал дела своему заместителю, в недавнем прошлом видному банкиру Чарльзу Хэмбро, а с сентября 1943 по январь 1946 года во главе организации находился профессиональный военный, бригадир, а впоследствии генерал-майор Колин Габбинс. Сменился и министр экономической войны, этот пост занял лорд Сельборн. Новый министр стал крайне удобной в политическом отношении фигурой, поскольку, с одной стороны, являлся консерватором, которого невозможно было заподозрить в намерении поддерживать революционные и национально-освободительные движения, а с другой — он никогда не был тесно связан со своей партией и никак не мог считаться оголтелым реакционером. Все эти кадровые перестановки явились отражением происходившей вокруг СОЕ межведомственной борьбы, в которой организация едва не утратила самостоятельность, а также изменения общей военно-политической обстановки. В течение первого периода существования СОЕ был значительно более вовлечен в боевые операции, чем армия, и до середины 1942 года не подвергался особенным нападкам, если не считать перманентного стремления МИ-6 поглотить его. Однако дальновидный Черчилль уже тогда думал о послевоенном устройстве Европы и роли Великобритании в ней. Он потребовал продемонстрировать всему миру, что вклад его страны в движение Сопротивления не ограничивается пропагандистскими радиопередачами и разбрасыванием листовок с самолетов, и это отразилось как на общей концепции работы, так и на структуре всей организации и судьбе ее руководителей.

После летних реформ 1942 года историю СОЕ можно разделить на четыре этапа. Вначале проводимая лордом Сельборном политика умиротворения конкурентов привела к определенному ограничению сферы деятельности организации, но при этом повысился ее авторитет, а также четче обозначились направления работы. В сентябре 1943 года развернувшиеся события и совершенно особый статус возглавлявшегося генерал-майором У. А. М. Стэуеллом Каирского центра (“Специальные операции — Средиземноморье, или СОМ) спровоцировали британское командование на Среднем Востоке начать атаку на СОЕ в целом. Подробности этого называемого “кризиса Комитета обороны Среднего Востока” описываются в соответствующей главе. Военные и дипломаты договорились отстранить его от самостоятельных действий в регионе, что на фоне провалов в Нидерландах и претензий командования бомбардировочной авиации к неудовлетворительным результатам оценки итогов действий королевских ВВС по объектам в Германии было чревато самыми серьезными для СОЕ последствиями. Это было скверно не только само по себе, но неизбежно отразилось бы на общей позиции организации и вскоре низвело бы ее до уровня структурного подразделения военного министерства или министерства иностранных дел. СОЕ спасло благожелательное отношение Черчилля, а также то, что к концу 1943 года, когда в правительственных кругах принималось решение о его дальнейшей судьбе, уже шла активная подготовка к операции “Оверлорд”. Вторжение в Европу требовало поддержки со стороны местного Сопротивления, а в случае ликвидации СОЕ осуществить это было бы крайне трудно. В ходе третьей фазы своей истории (январь — сентябрь 1944 года) СОЕ продемонстрировал хороший уровень работы, доказал, что по праву может считаться “четвертым видом вооруженных сил” и окончательно ушел от пропагандистских операций, передав их ПВЕ. Численность организации в июне 1943 года достигла 7 тысяч человек, в сентябре — 11 тысяч, а в пиковый месяц, февраль 1944 года — 12 тысяч. С этого времени подразделение Северо-Западной Европы СОЕ во главе с бригадиром Е. Е. Моклер-Ферримэном стало именоваться Штаб-квартирой специальных сил и было передано в подчинение Верховного штаба союзнических экспедиционных сил (СХАЕФ), не изменив при этом ни своего штата, ни расположения на лондонской Бейкер-Стрит. Последний, четвертый этап деятельности характеризовался спокойной и планомерной работой СОЕ как в Европе, так и на Дальнем Востоке, с одновременным сворачиванием ее по мере освобождения оккупированных территорий. На протяжении двух последних периодов деятельности Исполнительного органа специальных операций существенно возросла успешность его миссий. В частности, с 1943 по 1945 годы во Францию было успешно заброшено 5332 агента, в Бельгию — 258 агентов, в Нидерланды — 294 агента, в Норвегию — 599 агентов, в Данию — 408 агентов[25].

Вся деятельность СОЕ проходила под личным и неусыпным наблюдением премьер-министра, принимавшего непосредственное участие в управлении своим детищем. Однако степень самостоятельности этой спецслужбы в проведении специальных операций никогда не была полной. Все действия в зоне ответственности военно-морского флота предпринимались СОЕ лишь после получения одобрения Адмиралтейства. Диверсии и акты саботажа в отношении наиболее значимых объектов осуществлялись по решению Военного кабинета или командования, доводивших эти задания до исполнительного директора СОЕ через министра экономической войны. Уже упоминавшееся противоречие между целями Британской империи в войне и радикальным характером основной массы участников движения Сопротивления после 1943 года тревожило правительство все сильнее. После нападения Германии на СССР в 1941 году Черчилль публично заявил, что “если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин”[26], однако через два года ситуация коренным образом изменилась. Планы немцев по проведению операции “Зеелеве” — высадки войск на Британских островах — были похоронены навсегда, развитие событий на всех театрах военных действий продемонстрировало их очевидно неблагоприятный для Германии ход. В этих условиях правительству следовало думать уже не только о путях достижения победы над врагом, но и о послевоенном устройстве мира, а многое указывало на то, что победоносные советские войска неизбежно принесут в Европу коммунистическое влияние. Черчиллю пришлось считаться с провалом плана высадки на Балканах, которое он пытался осуществить, чтобы ударом в северном направлении отрезать этот регион от наступающей Красной Армии, однако скорректировать ситуацию в собственной стране и тем более в спецслужбах было вполне в его силах. Ближе к концу войны премьер-министр распорядился ужесточить контроль за коммунистами и уволить их