Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таксист вытащил из багажника чемодан и сумку, передал Саиду, после чего сел за руль и уехал.
Следом за Широй Саид вошел в подъезд, где было полно велосипедов и детских колясок. Пока ждали лифта, Саид дрожал от холода.
Шаги гулко звучали в пустом и тихом подъезде, когда лифт остановился и они вышли из кабинки. Шира отперла дверь, впустила Саида в квартиру.
Саид остановился, огляделся по сторонам. Маленькая прихожая. Слева ряд крючков, где друг на дружке висели куртки и пальто, внизу подставка для обуви.
Шира захлопнула дверь, и в прихожей сразу стало тесно.
— Проходите, — сказала Шира.
Но Саид все стоял, недоуменно глядя на нее. Потом неловким жестом показал на подставку для обуви, на детские сапожки.
— У вас есть дети?
— Да. Вам разве не сказали?
Саид покачал головой.
— У меня дочь. — Она внимательно всмотрелась в его лицо. — Где вы так поранились?
Он не ответил и с досадой отвернулся.
Они прошли дальше. Слева — ванная и кухня. Справа — две спальни. Прямо — гостиная. Он вошел и остановился посреди комнаты, так и не выпуская из рук букета, сумки и чемодана.
Гостиная обставлена скупо и просто: зеленый диван и два кресла с такой же обивкой, возле обшарпанного овального столика. На столешнице заметны пятна от красной и черной туши. В другом углу стояли обеденный стол с четырьмя стульями и телевизор. Стены оклеены серо-коричневыми обоями в цветочек. В углу валялась кукла и детали детского конструктора.
В гостиную вошла Шира. Саид отдал ей тюльпаны, она снова вышла, а вскоре вернулась и поставила цветы в вазе на стол.
— Давайте я покажу вам вашу комнату, — сказала она.
Вслед за ней он прошел в первую дверь налево. В маленькой комнатке с голубыми крашеными стенами стояли простая кровать, жесткий стул и шкаф. Кровать была заправлена. Он положил на покрывало чемодан и сумку.
— Ванная напротив, в коридоре. Так что, если хотите привести себя в порядок, сейчас самое время. А я пока приготовлю поесть.
Саид снял очки, потер лицо ладонями.
— Ребенок… — сказал он. — Где ребенок?
— Ее зовут Тахмина. Она сейчас этажом ниже, у соседей.
— У каких соседей?
— Семья из Ирана. Мы иногда просим друг друга посидеть с детьми. Тахмина часто там бывает. Сейчас уже поздно, она там и переночует.
— Она ваша дочь?
— Естественно. Конечно, моя.
Саид вздохнул, сел на стул.
— Сколько ей лет?
— Тахмине недавно исполнилось четыре. Она не будет вас беспокоить. Пойду займусь ужином.
Саид распаковал чемодан. Немногочисленную одежду повесил в шкаф, взял несессер и пошел в ванную. Дважды проверил, заперлась ли дверь, разделся и забрался в ванну. Принял душ, нашел в шкафчике чистое полотенце, оделся и вышел. Все это время он чувствовал, как в нем закипает раздражение.
Его не предупредили, что у Ширы есть ребенок.
— Вы идете? — Шира внезапно появилась в дверном проеме. Волосы она убрала под платок. — Если хотите есть, то все готово.
Он почуял влажное тепло и крепкий запах карри.
— Нет. Я не хочу.
— Устали, наверно. Хотите спать?
— Нам важно жить так, как живут обычные родственники, — произнес он.
Она кивнула.
— Вы выучили язык?
— Норвежский? Да.
— Мне тоже надо это сделать.
По губам Ширы скользнула легкая улыбка.
— Вы хотите выучить норвежский?
— Да.
— Но тут большинство хорошо владеет английским.
Саид покачал головой.
— Язык знать нужно. Вы мне поможете.
— Ну что ж. — Она подняла брови.
Он с любопытством взглянул на нее.
— Что вам известно?
— О чем?
— О том, кто я… откуда. О людях, с которыми я должен встретиться.
— Знаю я мало, — ответила она, отвернувшись. — Пойду поем и, пожалуй, лягу. Увидимся завтра рано утром.
— Это и есть главный офис «Глобал кэпитал»? — Томми вошел в контору на Бюгдёй-алле и огляделся.
На нем были потрепанные джинсы и футболка общества «SOS Rasisme» с надписью «Говнюк мне не товарищ» на большой желтой ладони.
Микаель, нагнувшись, рылся в картонной коробке. Медленно выпрямился и плюхнулся в офисное кресло. Одет он был точно так же, как и в прошлые разы: костюм, галстук, черные ботинки. Волосы упали ему на лоб.
— Они тебя отпустили?
Одно окно было приоткрыто, и из-за уличного шума говорить приходилось повысив голос.
— Все прошло отлично. Шеф сказал, что отпустит меня, как только я покончу с кой-какими делами, которые давно лежат на столе, а остальные передам коллеге. Думаю, за неделю управлюсь.
Микаель потер руки:
— Так это ж здорово, правда?
Томми оглядел бывшую контору «Нурвик инкассо». Здание старое, построено лет сто назад. Лепные потолки. В коридоре старинная кафельная печь, а над головой люстра с подвесками. Пол затянут потертым ковром. В тесной конторе, которую наверняка займет Микаель, места хватало только на одного. На большом — почти от стены до стены — поцарапанном столе штабелем громоздились монитор с плоским экраном, системный блок и клавиатура с болтающимся шнуром.
— Тут будет твой кабинет? — спросил Томми.
— Да, раньше он принадлежал Теллефу. А сейчас покажу тебе твой. — Он смерил Томми взглядом и сморщил нос. — Ты чего так вырядился?
— Я думал, будем перестановку делать, грузить-таскать…
— А-а, ну да. — Микаель встал. — Давай за мной.
Он проскочил мимо Томми в коридор и скрылся за дверью чуть поодаль. Томми последовал за ним.
— Вот. Будешь сидеть здесь.
Этот кабинет был еще меньше. Письменный стол тоже поменьше, другой сюда бы не влез. Кроме того, тут имелись кресло и деревянная полка, выкрашенная черной краской. Она стояла у стены, как раз за дверью. Томми подошел к окну, попытался приоткрыть его.
— Заклинило намертво.
— Я скажу управляющему, — отозвался Микаель. — Ну как, Томми? Приживешься?
Томми присел на край стола.
— А компьютеры, телефоны…
— Этим мы сейчас и займемся.
— Сами?
— А ты как думал?
— Разве у «Нурвик инкассо» ничего не было?