Проснулась я рано утром. Едва рассвет забрезжил за окнами. Мои соседи по купе мирно похрапывали на своих полках, а на столе стояли нетронутые со вчерашнего вечера бутылки со спиртным и лежали продукты. Я потянулась и почувствовала, что наконец-то мне удалось выспаться. Сегодняшнюю ночь меня не преследовали кошмары, мало того, я даже не слышала, когда вернулись в купе мужчины, не чувствовала тряски идущего поезда, его гудков и вообще ничего и никого.

«Спала, как ангел, — подшутила я над собой. — Хоть выноси».

Я снова потянулась. Спать больше не хотелось. Мне не оставалось ничего иного, как смотреть в окно. В ближайшие пятнадцать часов мне предстояло бездействовать и праздно проводить время.

«Хотя, — я чуть не подскочила на полке, — необходимо срочно выяснить, едут ли интересующие меня особы в этом поезде. Ведь я до сих пор этого не знаю наверняка», — укорила себя я.

Прояснить ситуацию в настоящий момент я не могла. Не буду же я заглядывать во все купе поезда? Однако больше бесцельно проводить время я не была намерена.

«Надо что-то предпринимать», — решила я, свесив ноги с полки.

В следующую минуту я уже направлялась в туалетную комнату. Самое время привести себя в порядок и быть готовой во всеоружии встретить грядущий день. Продвигаясь по узкому проходу, я обратила внимание, что на перроне вокзала стоит милицейский «уазик». Из него друг за другом выпрыгнули двое бритоголовых с большими баулами, рюкзаками и, проходя сквозь строй милиционеров, исчезли в соседнем вагоне. Я остановилась около окна. Вот последний «пассажир» знакомого мне вагона номер двадцать три покинул милицейскую машину и занял свое место. Милиционеры тотчас сели в «уазик» и уехали.

«Так это же спецвагон, — вдруг осенила меня догадка. — Нашими соседями являются зэки. И их, скорее всего, везут в места не столь отдаленные. Так вот почему на всех станциях около нашего вагона толпятся наряды милиции. Они охраняют далеко не вагон номер один, а „пассажиров“ вагона номер двадцать три».

От увиденной картины мне стало немного не по себе. Мало приятного в том, что рядом с тобой едет целая банда преступников и негодяев.

Выполнив простейшие утренние санитарно-гигиенические процедуры, я решила не возвращаться в купе, чтобы напрасно не беспокоить своих соседей, а, устроившись поудобнее в пустом проходе вагона, стала планировать свои дальнейшие действия. Сейчас передо мной стояла одна задача, которую необходимо срочно решить, — это узнать наверняка, здесь ли Оксана со своей подругой.

«А вдруг они непосредственно перед отъездом поменяли планы? Вдруг передумали ехать? И вообще, куда и зачем они едут? Отдыхать? Или, может, что-то скрывают? Тогда что? Почему именно Новороссийск? — Рой вопросов крутился в моей голове. — Как мне вычислить этих дамочек?»

Пока ответа на этот, казалось бы, простой вопрос у меня не было. А поезд опять набирал скорость и увозил меня все дальше и дальше на юг. За окном становилось все светлее и светлее. Поезд, едва успев набрать приличную скорость, снова начал ее сбавлять. Уже через некоторое время за окном замелькали пригородные постройки, а через несколько минут и вокзал города Краснодара. Здесь согласно расписанию поезд должен стоять сорок минут.

Мучаясь в догадках и не зная, что предпринять, я решила одеться и выйти на перрон, и там уже попытаться получить ответ на интересующий меня вопрос. Я тихо вошла в купе за одеждой.

— Не спишь уже, пташка ранняя? — услышала я тихий голос старшего соседа по купе.

— Не сплю, — ответила я.

— Дела? — снова задал вопрос тот.

— Дела, — подтвердила я.

Два других соседа по купе спокойно спали. Я молча взяла свой пуховик и вышла из купе, прикрыв за собой дверь. В это ранее утро желающих покинуть вагон было очень много. Кто-то добрался до пункта своего назначения, кто-то решил просто провести утренний моцион на свежем воздухе, кому-то понадобилось купить кое-что из продуктов в многочисленных торговых киосках вокзала. В общем, в проходе толпился народ, желающий выйти из вагона.

Здесь я застряла на некоторое время, так как еще не очень старая, но вся трясущаяся бабулька никак не могла разобраться со своими многочисленными авоськами и узлами.

Она добралась до места назначения и теперь пыталась выгрузиться из вагона. Ожидая, пока средних лет мужчина приятной наружности перетащит всю поклажу старушки, я смотрела в окно.

Вокзал ожил. На перроне толпился народ. Пассажиры нашего и других поездов, провожающие и встречающие, а также многочисленные торгаши, предлагающие всякие разности на любой вкус и цвет.

Вдруг среди многочисленной толпы мой взгляд уловил знакомые фигуры. Прямо мимо моего вагона не спеша проследовали интересующие меня особы: Оксана в наспех, но элегантно наброшенной на плечи шубке и юркая парикмахерша Люда. Я быстро отпрянула от двери, не желая быть замеченной.

«Значит, они едут в этом поезде, — облегченно вздохнула я. — И я не напрасно тащусь на юга».

Дамочки остановились около женщины-торговки, купили бутылку минеральной воды и снова проследовали мимо вагона. Я быстро добралась до двери, благо бабулька к этому времени уже выгрузилась, и осторожно выглянула на улицу. Мне необходимо было знать, в каком вагоне едут Оксана и ее подруга. На счастье, оказалось, что дамы имеют места в соседнем, втором, вагоне, а значит, мне не составит большого труда проследить за ними даже из окна. Успокоенная таким поворотом событий, я вернулась в купе. Виктор и Юрий еще спали, тихо посапывая, словно мальчишки-подростки. Соловья в купе уже не было.

«Беззаботная молодежь, — подумала я. — Только позавидовать можно. Нет проблем. Хочу сплю, хочу бодрствую. А здесь…»

Столь содержательные размышления были сразу же прерваны, когда мой взгляд остановился на окне. По перрону мимо нашего вагона шла Людмила-парикмахерша. На сей раз она была уже одна. Путь свой она держала в хвост поезда.

«Наверное, что-то забыли купить», — решила я, взбираясь на свою полку.

Среди многочисленной толпы людей на перроне я снова увидела женщину. Она не спеша прошла до следующего вагона (это был спецвагон номер двадцать три), остановилась около него. Толпившиеся здесь торговки наперебой стали предлагать ей свой товар. Она мило улыбалась им, однако не проявляла интереса к тому, что ей советовали купить те. Взгляд ее при этом был устремлен вверх, на уровень окна последнего вагона.

«Интересно, что это она там высматривает? — задала себе вопрос я. — Или кого?»

В следующую минуту репродуктор возвестил пассажирам об отбытии поезда со станции. Люди заспешили на свои места, быстро расплачиваясь за сделанные покупки. Торговцы стали складывать свои товары назад в тележки, санки. Перрон заметно опустел. Но парикмахерша продолжала стоять на своем месте. Когда машинист поезда очередной раз возвестил об отбытии, женщина, оставшаяся практически одна на перроне, устремив взгляд в сторону вагона номер двадцать три, утвердительно кивнула кому-то и показала четыре пальца. Затем быстро развернулась и поспешила к своему вагону.