– Поможет нюхательная соль, полагаю, – ответил я, глотнул вина и с любопытством покатал языком по нёбу, оценивая вкус. Белым винам я всегда предпочитал красные, но это оказалось очень даже недурственным. Впрочем, после обряда…

В несколько длинных глотков я опустошил бокал и отставил его на подоконник. К этому времени уже отыскался пузырёк с нюхательной солью, Вальдер выдернул пробку и поднёс горлышко к носу служанки. Та зашевелилась, открыла глаза и, увидев герцога, залилась горючими слезами.

– Простите меня, милорд! Это я во всём виновата! Её светлость велела передавать записки Гюнтеру, я не могла отказать! Я не знала, что всё так обернётся!

– Какие ещё записки?! – взвыл Карнстей. – И что это ещё, ради Всех Святых, за Гюнтер?!

– Гюнтер фон Новиц, – пролепетала служанка, и лицо герцога враз сравнялось цветом с простоквашей.

– Что такое? – встревожился мастер Вальдер.

– Гюнтер фон Новиц, – севшим голосом произнёс герцог. – Племянник маркиза Рьеха. Тот самый юнец из ордена Пламенной длани…

Карнстей ухватил служанку за плечо и яростно встряхнул.

– Как долго они переписывались? Что он от неё хотел?!

Девушка разрыдалась, и добиться от неё вразумительного ответа получилось далеко не сразу. Как бы то ни было, ничего полезного служанка нам сообщить не смогла. Письма передавались запечатанными, а о сегодняшнем происшествии она имела ещё более смутные воспоминания, нежели охранники.

– Пошла вон отсюда! Пошла вон, курва! – взревел герцог, подтащил служанку к двери и вытолкнул её из комнаты. – Так вот почему Флоренс отказалась ехать в Марну! – заметался он по комнате, бормоча себе под нос. – Этот гад втёрся к ней в доверие, чтобы похитить!

– И как же он навёл порчу? – усомнился Вальдер.

– Поганец из ордена! Ему ли не разбираться во всей этой бесовщине?! – отмахнулся Карнстей. – Ну да ничего! В столицу Флоренс он не довезёт! Мои люди перехватят их по дороге!

– При всём уважении, ваша светлость, – покачал я головой, – не думаю, что мотивом молодому человеку послужило желание выслужиться перед братьями. Это в корне неверно. В ордене грезят личным могуществом, каждая экзекуция приносит братьям малую толику силы. Скверна, смешанная с обрывками души бесноватого, – вот что наделяет могуществом экзекуторов.

Герцог и сыскарь замерли с открытыми ртами.

– Ересь! – первым пришёл в себя Карнстей. – Возмутительная ересь!

– Как вам будет угодно, – пожал я плечами. – В конце концов, на кону жизнь вашей дочери, а не моей.

Мастер Вальдер шагнул ко мне, стискивая кулаки, но сдержался и спросил:

– Считаешь, Генрих проведёт экзекуцию самостоятельно?

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – подтвердил я это предположение.

Тогда герцог выругался и со всего маху швырнул в стену пустой бокал. Тот взорвался облачком хрусталя, разлетелся по полу сверкающими осколками.

– Могу выследить его, – предложил я тогда.

– Каким образом? – не понял Карнстей.

Я загадочно улыбнулся.

– Ты экзорцист? – прищурился мастер Вальдер.

– Я похож на экзорциста?

Сыскарь покачал головой, не став настаивать на своём предположении.

– Нет. Думаю, ты блефуешь!

– Вы должны понимать, что кого попало к столь… щекотливому делу не привлекут.

– Довольно! – остановил нас герцог. – Для начала надо узнать, нет ли каких новостей!

Мы спустились во двор, но ни капитан наёмников, ни начальник охраны герцога ничего утешительного сообщить его светлости не смогли. Конные разъезды ещё не вернулись, а егеря только зря потратили время, пытаясь пустить по следу собак. Ищейки выли и поджимали хвосты, пришлось начать поиски без них.

– Тьма и Бездна! – выругался герцог и мрачно уставился на меня. – Возьмётесь отыскать их, граф?

Мастер Вальдер демонстративно фыркнул, но я не обратил на него никакого внимания и кивнул.

– Возьмусь!

Правую руку по-прежнему холодил потусторонний след чужой воли, словно бы невидимая нить протянулась через Пустоту, связав меня с беглецами. Я мог выследить их даже с закрытыми глазами, но для начала вышел к месту, где присутствие скверны ощущалось явственней всего.

– Охранников нашли здесь! – объявил я и зашагал через фруктовую рощу. – А пришёл похититель вон оттуда, где-то там наверняка отыскались следы.

Начальник охраны это предположение подтвердил, и моя осведомлённость произвела на герцога неизгладимое впечатление, а вот мастер Вальдер лишь скептически заметил:

– Думаю, он морочит нам голову.

– Поедешь с ним! – распорядился Карнстей. – Сам всё проверишь!

– Я не слишком хорошо знаю местность, – заметил сыскарь. – Понадобится проводник.

Герцог вопросительно посмотрел на начальника охраны, и тот озадаченно почесал затылок, поскольку все люди были задействованы в поисках.

– Придётся немного подождать… – замялся он, но впустую терять время не пришлось: помочь вызвался помочь один из наёмников.

– Мы с парнями успели неплохо изучить округу, капитан, – сообщил вихрастый и веснушчатый капрал. – Если позволите…

– Отправляйтесь! – разрешил командир рейтар.

Я выставил перед собой скованные руки и улыбнулся.

– Не пора ли избавить меня от сих украшений?

Но мастер Вальдер и слушать ничего не пожелал.

– Ехать в карете они не помешают!

– Не думаю, что меня это устроит, – покачал я головой.

Герцог Карнстей нахмурился и придержал упрямо выпятившего нижнюю челюсть сыскаря.

– Вальдер! – проникновенно произнёс он. – Ты не станешь препятствовать графу увезти Флоренс в Марну!

Верзила что-то недовольно заворчал, и герцог потребовал:

– Дай мне слово! Ради Флоренс! Или убирайся!

– Доверишь дочь проходимцу и наёмникам?

– Дай слово!

Загнанный в угол сыскарь неохотно кивнул.

– Отпущу его, как только отыщем Флоренс. Даю слово.

Меня это обещание не слишком воодушевило, но на трёх работников Святого сыска приходилось четверо рейтар, и едва ли при таком раскладе Вальдер рискнёт проигнорировать настоятельную просьбу герцога…

В путь отправились на карете в сопровождении четвёрки верховых. Берн и Гус устроились с арбалетами на козлах, мастер Вальдер уселся внутри и всю дорогу буравил меня напряжённым взглядом. Я то и дело приоткрывал дверь и выглядывал наружу, но сбоку неизменно ехал вихрастый капрал, да и местность для бегства была самая неподходящая. Голое поле, забери его Бездна!