litbaza книги онлайнДетективыВосемь трупов под килем - Фридрих Незнанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 63
Перейти на страницу:

— Вы? — Турецкий повернулся к Манцевичу.

— Не буду таким многословным, как Феликс, — пожал плечами помощник миллионера. — Когда вечером уходил из кают-компании, там оставались Игорь Максимович с женой. На яхте было тихо, никого не видел. Заперся в каюте, лег спать. Проснулся в восемь, прошелся по нижней палубе, поднялся на верхнюю. Герда уже не спала, готовила завтрак. Поздоровался, перекинулся парой слов, расположился на палубе. Люблю, знаете, утренний бриз.

— Не густо, — пробормотал Турецкий. — И последнее, господа. Ваше мнение о случившемся. Не поверю, что мысленно вы не очертили круг подозреваемых. Вы, Манцевич, обязаны это делать по долгу службы, а вы, Феликс — из профессионального писательского интереса. Все свои, понимаю, но ведь кто-то это сделал? Вы готовы исключить из списка чету Лаврушиных и невесту убиенного?

Манцевич смотрел на Турецкого с возрастающей неприязнью. Феликс смял платок и высморкался.

— Глупо подозревать родителей и невесту, не находите? — вкрадчиво произнес Манцевич.

— Иван Максимович — не родной отец, — возразил Турецкий.

— Иван Максимович — рохля, — фыркнул Феликс. — Да и не было у него в отношениях с пасынком неразрешимых противоречий. А Ольга Андреевна души не чаяла в своем единственном сыне.

— А Ксения — девушка разумная, — тихо заметил Манцевич. — Можно поссориться с женихом, можно его толкнуть в припадке злости, но молчать после этого, как рыба… Она не убивала. Она была потрясена, когда узнала о смерти жениха.

«Она могла его толкнуть и уйти, — подумал Турецкий. — А утром узнала, что он скончался».

— Была потрясена и Ольга Андреевна, — продолжал Манцевич, — Реакция, знаете ли, будь здоров… Сильно расстроился Иван Максимович…

— Могу вам, впрочем, подыграть, детектив, — внезапно заулыбался Феликс. — В Северо-Западном округе столицы на улице Балканской в апреле-месяце пропал молодой паренек семнадцати лет. Родители убивались, милиция и добровольные помощники сбились с ног. Искали по пустырям, лесным массивам, гаражным кооперативам. Когда надежда на благополучное возвращение испарилась, один из оперов обратил внимание на странное поведение родителей. Была устроена засада. В багажнике машины нашли расчлененное тело паренька. То есть расчлененное полностью — голова, конечности, торс рассечен надвое. Стали выяснять шокирующие подробности. Волосы дыбом — даже у видавших виды оперов. Жили-поживали — обычная российская семья. Мама, папа, сын. В один прекрасный день паренек нарисовался пьяным, наехал на предков, требовал денег — в циничной и оскорбительной форме. Слово за слово, хреном по столу… Мать взъярилась, схватила нож со стола, всадила сынуле под ребро. Покойник, шок, слезы! Порыдали с мужем, а что делать? Одну жизнь угробили, гробить еще две? Нужно от тела избавляться. Вынести трудно — под домом оживленная магистраль, даже ночью хватает людей и машин. Расчленили в ванной, кровь слили в канализацию, освободили старый холодильник, что стоял в «клоповнике», сунули туда части тела. Так и покоился в холоде бедолага, пока велись поиски. Милиция несколько раз бывала в доме, но кому придет в голову открывать старый холодильник? Резинка плотная, запах не просачивается. А потом видения стали мучить, призраки блуждали по квартире — решили избавиться от тела. Снесли частями в машину, поехали на Волоколамку, а тут и опера…

— Миленько, — пробормотал Манцевич.

— А был еще случай, — воодушевлялся писатель, — я даже использовал эту историю в одной из своих работ. Невеста с женихом накануне свадьбы крепко полаялись. Девушка была эмоциональная, вспыльчивая, выхватила из серванта пивную кружку, треснула любимого по макушке и убежала на кухню. Макушка оказалась слабой, череп треснул, жених скончался, не приходя в сознание. Полночи она его трясла, умоляла проснуться, кричала, что все простит, потом сообразила, что женихов на свете много, а жизнь одна, позвонила маме, рассказала свою печальную историю, поинтересовалась, есть ли у мамы дельные мысли? Как она относится к такой теме — избавиться совместными усилиями от тела и состряпать дочери алиби? Мама пришла, посмотрела на это безобразие… и сдала дочь правоохранительным органам. Правильно, охота была связываться с этой тупой истеричкой. Себе дороже. У мамы была полноценная жизнь, новый муж с большими деньгами…

— То есть вы допускаете мысль, что в убийстве могут быть замешаны Лаврушины и Ксения? — перебил Турецкий.

— Да боже упаси, — испугался Феликс. — Аномалии случаются, но это не тот случай. Ксюша — девушка с головой, а не только с прической. С родителями Николай никогда не ссорился — он любил мать, а мать безумно любила его. Как не любить такого одаренного, практически без изъянов паренька? Она гордилась им…

— А Иван Максимович — рохля, — усмехнулся Турецкий.

— Вы не понимаете, — поморщился Феликс. — Они вчера приехали на моих глазах. Николай шутил с Ольгой Андреевной и приемным отцом. Я видел, как они разговаривали. Случись натянутость, я бы ее почувствовал. А то, что они повздорили о чем-то с Ксюшей — то дело молодое. Полагаю, на данный момент у вас с женой также не полная идиллия, нет? — Феликс по-приятельски подмигнул.

Турецкий проглотил уже слетающую с языка реплику.

— Хорошо, — сменил он тему. — Мы с вами хорошо продвинулись, господа. Итак, что мы имеем? Лаврушины и Ксения к злодеянию не причастны. Так?

— Так, — подумав, признал Феликс.

— Присутствующие в этой каюте — тоже. Верно?

— Уж я-то точно, — засмеялся писатель. — Зачем мне убивать паренька, к которому хорошо относился? Или, если начать издалека, почему я оказался ночью в его каюте? Это нонсенс. Имей я жгучее желание с ним поговорить, я бы сделал это до отхода ко сну.

— Логично, — пробормотал Турецкий. — Какого черта вам к нему переться, не зная, находится ли у него в каюте Ксения?..

— Вот именно, — оживился писатель, — разве что свечку подержать.

— И вы не виноваты, — повернулся Турецкий к Манцевичу. Увы, за четверть часа общения этот тип не сделался ближе и роднее. Находиться рядом с ним было по-прежнему неприятно и дискомфортно.

— Я спал, Турецкий, — поморщился Манцевич, — неужели не ясно?

— Трибуналу все ясно. Итак, пятерых мы уже исключили. Добавляем к этому списку супругов Голицыных — уж им-то этот кошмар нужен меньше всего. Сюда же плюсуем до кучи Робера с Николь — парочка, конечно, любопытная для психологов и, я думаю, психиатров, но зачем им совершать убийство в чужой стране человека, которого они практически не знают? К списку непричастных с удовольствием добавляем телохранителя Салима — этот парень выполняет свои обязанности, а в них не входит мочить пассажиров яхты. А также обоих матросов — парни трудятся по найму, и сомнительно, чтобы они водили знакомство с молодым Лаврушиным. И довели это знакомство до такого абсурда, что пришлось его убить. Поздравляю, господа. Кто у нас остается в списке подозреваемых?

— Герда, — составив мысленно «видеоряд», сказал Манцевич.

— Ух, злодейка, — пробормотал Феликс.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?