— К черту, Сань, пока.

Разведчики разобрали лыжи, смонтировали крепления к своим «кирзачам».

— Так, попрыгали. Не гремит? Сафаров, проверь.

Заместитель прошелся вдоль группы, кому-то ткнул в бочину, поправил:

— В порядке, товарищ лейтенант.

— Ну что ж, с богом — вперед!

Мухаметзянов — старший дозора, с Ксендиковым первыми двинулись за боевое охранение — они уже в боевой задаче.

— Прокопенко, не теряй дозор, сигналы. Понял?

— Так точно, товарищ лейтенант.

Скрытое выдвижение к Черной горе, если честно, захватывает дух — там еще не ступала нога советского солдата. Волнение большое, никуда не денешься, иногда, кажется — сердце переворачивается. Чем дальше втягиваемся в «духовские» места, тем сильнее переживаю за живучесть группы. Взгляд по сторонам, пытаюсь оценить расстояние возможного обнаружения группы. Головной дозор почти не виден — нормально, разведчики Игоря Нищенко, прикрывшие тыл, — неясные тени, скрытые мглой и легким снежком. Полученные накануне маскхалаты словно размыли группу на белом фоне покрова — тоже сойдет. По компасу сверил направление — в порядке, все глубже и глубже втягиваемся в душманское логово.

За Черной горой, прилепившись к горному хребту, рассыпалась кишлачная зона. С линии боевого охранения я много раз изучал долину в хорошую погоду — довольно открытая местность, просматривается до самых хребтов, образующих узкий проход. Но что за горой — можно только догадываться. Прислушался к себе, стараясь понять, готов ли я сунуться туда, где противник везде, а группе никто не способен помочь. Острые вопросы возникали и раньше, даже вчера, когда готовился в поиск к Черной горе. Вроде и ответы были — справимся, надо идти, но сейчас, признаться, уверенности меньше. Что-то где-то играет, причем ощутимо. «Ладно, не дергайся», — приказываю себе, хоть и мосты не сжигали, теперь только вперед.

Погода меняется часто — снег прекратился, минут через десять, вероятно, начнется опять, возможна оттепель, к утру — мороз. Снежные заряды, идущие плотной стеной, намели сугробы, которые можно преодолеть только на лыжах. Как прогнозировать афганскую погоду? — понять невозможно, но сегодня погода наша. Вот бы перемахнуть через долину и скрыться среди скал и камней, но внезапная встреча с противником возможна всегда. Усталость, обыденность, похожие действия притупляют бдительность, а выход в тыл противнику — важный момент. В народе не зря говорят — беда приходит неожиданно, бородатые парни появляются быстро, наносят удар и уходят. Подразделения наших войск несут потери, потому что не учитывают фактор внезапной атаки врага — смерть в горах поджидает всех, кто хоть на секунду теряет контроль над обстановкой.

Маршрут я выбрал по склону оврага — в таком положении наши головы выше общего плато долины и мы незаметней на открытой площадке, можем следить за противником на дальних подступах к группе. Если внезапная встреча все же с ним состоится, овражек послужит укрытием. В разведке мы не допускаем встречи с врагом, если она не запланирована заданием. Но сейчас нам нужен связник — «язык», который бы дал информацию о характере действий противника в зоне ответственности соединения. Цель операции совершенна конкретна: командованию дивизии требуются данные обстановки в 10 километрах северо-восточней Кабула. Населенный пункт Тарахейль на важном направлении, горы соединяют его с кишлачной зоной Дехсабзи-Хаз. В районе столицы много наших и правительственных войск, но кишлак Тарахейль настолько «духовский», что терять внимание — смерти подобно.

Движение на лыжах согрело, скользим на хорошей скорости. Вместе с тем приходит уверенность — группа незаметна с левой стороны долины и больше половины расстояния до Черной горы уже позади. Оглядываюсь кругом, назад — дозорных впереди не вижу.

— Прокопенко, дозор?

— Идут. Снег скрывает.

— Так, понял. Держи дозор на зрительной связи.

— Я вижу его, товарищ лейтенант.

— Хорошо, не отставай.

Вскоре действительно замаячила гряда темной громадой массива, только овражек вывел правее намеченной точки подъема. Повернули к основанию хребта, прошли вдоль подошвы скальной основы, нашли расщелину, в которой оставили лыжи, ненужное в горах снаряжение, схрон замаскировали снегом. Я засек ориентир тайника, чтобы на обратном пути не проскочить мимо. Ну, вот и все, теперь — к точке восхождения на гору. Поглядев в сторону боевого охранения, от которого мы отмахали километра четыре, я прикинул, как лучше нам уходить, если встреча с противником нас не минет. По компасу сверил направление маршрута, выходит, лучшее место отхода — наш незаметный овражек. Придется повторяться, ладно, разберемся.

Принятие важного решения — все равно, что садомазохизм — постоянное терзание мыслей и личное убожество перед смертельной опасностью. На чем сосредоточить усилия? Выбор небольшой — Черная гора либо кишлачная зона за ней. И то, и другое — важные звенья задачи, которые надо решать. За «черной леди» кишлак Тарахейль, за ним — горный Хингиль с душманскими базами, с которых «духи» наносят удары по центральным провинциям страны. Вероятно, Черная гора — первичное звено передачи информации «духовским» отрядам через цепочку кишлаков и горных хребтов. Примерно так «вытанцовывалась» ситуация с обменом информацией световыми сигналами. Связники также несут информацию, но другого плана или других объемов, они перемещаются пешим порядком по нехоженым тропам. В данный момент у меня два варианта: первый — провести разведку Черной горы, значит, прямо сейчас начать восхождение на горный хребет. Второй — сунуться на обратную сторону горы, обойдя ее с левой стороны, где раскинулась кишлачная зона Тарахейль, чтобы взглянуть хоть глазком, что же там? Останется время, поднимемся в горы, чтобы сверху оценить кишлак по структуре, впрочем, если удачно отработаем в самом кишлаке и ускользнем от душманской разведки.

Решение приходило не сразу, одно дело размышлять над задачей, сидя у печки в палатке, и совсем другое — находиться в реальной ситуации: вот тебе гора, «духи» — хочешь песню пой, а хочешь спать ложись. Ощущение обстановки сейчас и ранее принятое решение — разные вещи. Прислушиваюсь к интуиции, чувствую, что надо реагировать быстрее, время — драгоценный дар. Подмывало, конечно, подойти к кишлаку, маскируясь хребтом с Черной горой, но внутренний голос говорил другое — надо работать иначе. Но опять же, чертовски удобный представился случай — непогода располагала к глубинной разведке, а завтра — кто его знает?

Замешательство, как в той поговорке: и хочется, и колется… Сколько бы ни шел соревновательный процесс мыслей — не знаю, но благоразумие побеждает эмоции, которые плескались в адреналине, и дало установку не лезь в кишлаки — рано. Разброд и шатания в голове, наконец-то, приобретает нужные формы, вырабатывает четкое решение: разведка горного хребта с Черной горой. Досадую, конечно, на себя: слабо в кишлачок-то? Но подлая мыслишка, лаская, успокаивала — с вершины горы кишлачная зона, как на ладони, а на ней реальная возможность расположения пункта наблюдения «духов». Прикинул вариант, если «духи» выставили наблюдательный пост на горе, то наблюдателям не позавидуешь: очень холодно на жестком ветру. Снег, минус 20 нам, конечно, на руку. «Духи» замерзли, малоподвижны, их легче взять, уничтожить и уйти без помех.