Я поднялась на балкон, чтобы видеть, как сражаются и гибнут воины. Я не отворачивалась, когда варвары выпускали кишки нашим защитникам, я не отворачивалась, когда они срубали им головы, а кровь орошала их лицо. Я неотрывно смотрела на горизонт, где еще прибывали корабли с новыми варварами. Одно несметное войско против другого. Минуты превращались в часы, а часы казались вечностью. Нет ничего хуже томительного ожидания. Служанок я отослала к раненным. Моя единственная фрейлина, сидела, сжавшись в углу, и проливала слезы. В прошлый раз варвары убили всю семью Орсианы. Она еще носила траур, и звуки битвы повергли ее в шок. Я пыталась успокоить фрейлину.

— Орсиана, пожалуйста, сохраняй спокойствие! Прошло только полдня. И мы не сдали еще ни клочка нашей земли! Ты показываешь плохой пример людям! — но мои слова совершенно не коснулись ее прекрасных ушек и затуманенного мозга. Я решила ее утешить.

— Милая, — я обняла ее за плечи. — Послушай они не придут сюда больше. Тебя никто не тронет, — тяжело достучаться до девушки, чью семью сначала изнасиловали, а потом убили. И как много таких же юных девушек, пострадавших от рук захватчиков. Меня удивляло, как Орсиана смогла избежать этой участи. Все мои, бывшие фрейлины, погибли, не выдержав мучений, или были убиты, кого-то продали в рабство. Она посмотрела на меня умоляющим взглядом. Пришлось отпустить ее в убежище, к остальным женщинам и детям. Я осталась одна в большом холодном и пустом замке. Я и сама была не лучше Орсианы. Мне как ей хотелось бежать, куда угодно и как можно дальше. Но мой долг, народ и Вескальд — три вещи, которые не позволяли мне сбежать. Вдруг в комнату вошел юноша, по его одежде и гербу я поняла, что это брат Вескальда. Я бросилась к нему.

— Скажи, какие вести ты принес? — он поклонился.

— Принцесса, наши воины храбро держат оборону, и пока преимущество на нашей стороне!

— Пожалуйста, сообщай мне обо всем, — я, забыв, про правила приличия схватила его за руки и посмотрела ему в глаза.

— Как прикажет ваше высочество, — ответил мне смущенный юноша.

Он удалился, а я продолжала стоять на балконе, наблюдая за битвой и заламывая руки. Боже, я ждала Брайонира, сгорая в нетерпении, а смотрела, словно на вестника смерти.

Вечерело, тень грядущей ночи повисла над Миэлэром. Сегодня я не могла ни чего делать. Даже кусок в горло не лез. Раненные прибывали каждую минуту, заполняя дворец, и дворцовую площадь. Я хотела помочь. Но принцессе не положено. Меня просто прогоняли. И снова я смотрела на битву двух держав. Когда на небе зажглась первая звезда, сражение уже подступило к стенам замка. А город уже пылал.

Я видела, как Вескальд надел шлем, и повел за собой отряд. Мое сердце отбивало дробь. Он обернулся, словно ища меня, окинул взглядом дворец, быстро сел на коня и умчался в гущу битвы. Вескальд как бог войны разил врагов и упивался сражением. Я зажимала руками рот, чтобы не кричать, когда в него летели стрелы и клинки. Какой-то воин свалил его коня, а варвары расступились. Смутно различив признаки его чина, я поняла, что это ярл. Однако, даже издали он не походил на Лейва. Ниже ростом, крепок, но не так могуч. Более изящен. А может это просто обман зрения?!

И все же, мне казалось, что я стою, там и слышу их дыхание. Мое сердце замирало при каждом ударе, трепетало в ожидании. Удары мечей и первая кровь. Мой голос дрогнул, и я запела, последнюю песню. Тихо в полголоса. В этот момент в комнату словно ураган ворвался Брайонир.

— Госпожа, пора уезжать. Вескальд выиграет нам время, чтобы сбежать. Я уже подготовил лошадей. Скоро замок будет окружен и начнется осада.

— Нет, — я поражалась спокойствию собственного голоса, когда внутри меня ревела буря. — Я останусь здесь.

Принц странно посмотрел на меня и сказал:

— Тогда я останусь с Вами, и буду защищать Вас, — я покачала головой, — Ты должен вернуться в империю, кто позаботиться о твоей стране. Варвары не остановятся на Алакрионе и они придут и к Лартиссам. Езжай, спаси свою страну останови их.

Брайонир замер в нерешительности. Юнец. Он разрывался между долгом и желанием. На его лбу проступил пот, а щеки побледнели. Долг перевесил. Он откланялся и ушел, оставив бессмысленные споры.

Я вернулась на свой наблюдательный пункт и изумилась происходящему. Воины замерли с занесенными мечами. А Вескальд и Ярл в обагренных кровью доспехах шли в замок.

И чем ближе они подходили, тем вернее были мои догадки. Это был не ярл Лейв, но мне он казался знакомым. Сердце вдруг затрепетало. Я быстрее лани спустилась вниз и замерла на месте при виде бездонных синих глаз. Нет! Я не верила своим глазам!

Я протянула руку, прогоняя видение, и медленно погрузилась во мрак, почувствовав, как сильные руки подхватили меня. Сквозь сон, я слышала родной бархатный голос, вдыхала мускусный аромат его тела, и наслаждалась объятьями. Мой разум не мог этого понять. Гвенаэль?! Но как?!

От лица императора Лартиссов, Вескальда.

Я надевал доспехи, когда принцесса Алакриона вбежала в мои покои, нервно покусывая губы. Ее щеки розовели от смущения. Я радовался, подобно влюбленному юнцу, впервые познавшему успех у женщин. Она пришла пожелать удачи и попрощаться. А для меня это было словно признание, первый шаг. Неужели она оттаяла?! Я хотел бы снова услышать ее голос, поющий для меня, и чарующую музыку. Но не как в тот момент — выражающую ее боль, гнев, радость, слезы и горе, а любовь. Именно тогда я видел ее настоящую. Люди, рассказывая о красоте Джиннайны, делают ошибку, не вознося ее чудесный колдовской голос и превосходную игру на фортепиано.

— Я пришла пожелать вам удачи, — что-то в ее взгляде изменилось. Нет, в нем по-прежнему не было того заразительного жизнерадостного блеска. Джин стала другой, и я уже не надеялся, что она будет такой как раньше. Тяжелые испытания, выпавшие на ее долю, вытравили из нее огонь, который горел в ее изумрудных очах. Однако сегодня в них появилось что-то иное, как и в ее движениях. Всего лишь искра света… Мне надо просто вернуться к ней и тогда я постараюсь превратить ее в пламя.

— Споете для меня? — я с надеждой посмотрел в ее глаза и поцеловал кончики ее пальцев.

Девушка, разрумянившись еще больше, поспешно кивнула и вышла. По традиции женщины Алакриона провожали своих воинов. И это стало прекрасным поводом хотя бы еще раз услышать пение Джин, пусть и не только для меня. К тому же сегодня в Миэлере было тихо. Большинство жителей вырезали варвары, и просто некого и некому провожать. А музыка Джин, без сомнения, поднимет боевой дух.

Через несколько минут я спускался по центральной лестнице и видел, как принцесса играет. Ее черты лица преобразились. А тонкие пальчики виртуозно порхали по клавишам. Мне хотелось побыть рядом с ней, под действием ее чар. Но суровые ноты напомнили о войне стоящей на пороге. Я знал, что мне есть за что биться и куда возвращаться, а значит: я не проиграю.

Я вышел на площадь, где построились мои подчиненные, и произнес речь. Пылкие слова слетали с моих губ, воодушевляя солдат. Я смотрел на их лица и знал, что к обеду половина из них будет мертва. И я не мог им врать, я говорил правду: о том что мы должны отдать свои жизни за наш край. Мы обязаны остановить варваров здесь и сейчас, чтобы наша страна, наши женщины не познали такого горя! И мужчины застучали щитами и издали боевой клич.