Они сидели молча, вдыхая осеннюю прохладу и ощущая, как прошлое постепенно отступает во мрак. А когда взошла луна, Кэтриона тихо произнесла:

— Я всю дорогу думала об этом и, наконец, решила: мы должны вернуть печать в Орден. Что бы там ни было дальше, она должна храниться в Ирдионе.

— Почему? — спросил Рикард. — Ты ведь долго сомневалась.

— Эти сны и твари, которых я вижу, и эта луна. Наша сила, которой мы не управляем. Всё это… нехорошо. В мире есть определённый порядок… И, наверное, ты прав насчёт наших врагов. Если королева признает во мне свою дочь, то это разом решит все наши проблемы. Её ичу перестанут гоняться за мной, и Рошер, как это ни смешно, сразу превратится в союзника. И ты тоже выйдешь из-под удара.

— Ты хочешь отдать печать в Орден и перейти на сторону зла? — усмехнулся Рикард и, повернувшись к ней, посмотрел в глаза.

— Ну, не то чтобы я имела в виду именно это, — ответила Кэтриона с ответной усмешкой. — Но ты же знаешь, как называется такой приём в бою, когда вся сила противника, вложенная в удар, одним движением направляется против него же. В Ирдионе нас учили именно такому бою — нет смысла размахивать бариттой, если можно не размахивать. Вот мы и должны это сделать. Мы не можем сражаться со всем миром.

— Но печать при этом ты не отдашь королеве?

— Нет, печать нужно вернуть в Орден. В мире есть вещи, которые не нужно менять. Нам не хватало ещё, чтобы все эти твари вдруг разом выбрались в наш мир! Орден создавался именно для того, чтобы такого не происходило. И кто я такая, чтобы это менять?

Рикард молчал и слушал, как где-то в ночи ухает филин. Луна, вставшая из-за горизонта, медленно наливалась по краям тёмно-красным, и цвет этот сейчас выглядел как-то зловеще.

— Но я не могу появиться в Ордене просто так, — добавила Кэтриона. — Я не знаю, что и кому успел наплести за это время Рошер. Меня могут схватить, едва я появлюсь на ирдионской дороге. Могут просто убить и сбросить в море, и я даже не успею доехать до Ордена. А главное, я никому не могу доверять там. Даже Магнусу, учитывая всё, что я теперь о нём знаю. Разве что… Ребекке.

— И кто эта Ребекка?

— Ребекка? — хмыкнула Кэтриона. — Ну… Королева лжецов, как говорит о ней Магнус. Она — главный дипломат Ордена. Но знаешь, когда я уезжала из Ирдиона, она единственная, кто был озабочен действительно поиском печати. Магнус хотел, чтобы я нашла убийцу Крэда, Рошер плёл свою паутину, Байса предлагал перевешать всех, кого удастся поймать… В Ирдионе, знаешь ли, у всех свои недостатки, — она горько усмехнулась. — И только Ребекка, может быть, и правда думает о том, о чём и должен думать настоящий рыцарь. Как это ни странно. Это её людей псы Рошера убили, когда схватили меня по дороге из Лааре. Это она пыталась мне помочь. В том письме она написала и о тебе, что в Лааре направился ичу королевы и мне стоит быть осторожной. Так что мы не поедем в Эол. Я вернусь в Рокну, а ты поедешь за печатью, заберёшь её и затем встретишься с Ребеккой, чтобы её отдать.

— Ты говоришь так, будто в этот момент собираешься заняться чем-то другим.

— Так и есть. Я хочу, чтобы мы разделились.

— И куда ты собираешься направиться? — Рикард повернулся к Кэтрионе и принялся вглядываться в её лицо, скрытое сумерками.

— За ответами. В Ирдионе, в библиотеке, хранится много книг об айяррских источниках, о стихиях… о разном. Но я не могу ехать в Ирдион. Зато я знаю, где в другом месте найти нужное. Я поеду в королевский университет Рокны. Там есть один парифик, мы с ним давние друзья. Он достанет мне необходимые книги, и мы разберёмся во всём сами. Что это за союз стихий, и как нам этим управлять. Ведь если мы не живём в прайдах, то среди людей нам оставаться очень опасно, — твёрдо ответила Кэтриона. — И когда я пойму, что мы теперь такое, вот тогда я и буду готова встретиться со своей матерью. Какой-то такой план. А ты что думаешь об этом? Что подсказывает благоразумие милорда? — она чуть толкнула Рикарда плечом.

— Ну, если безумию миледи вдруг потребовался трезвый взгляд, то… — Рикард усмехнулся, — план неплох. Но в нём есть изъян. Разделиться — разве это хорошая идея?

— Время поджимает. Видишь эту луну? Следующее полнолуние будет кровавым. И к этому моменту нам бы лучше вернуть печать обратно в Ирдион, если мы не хотим, чтобы кошмары из моих снов внезапно выбрались наружу.

— Значит, возвращаемся?

— Да. Ты поедешь за печатью в Лисс, я в Рокну. А когда вернём печать, разберёмся с книгами, встретимся с… королевой, тогда мы будем полностью свободны. Ты, наверное, хочешь поехать в Эддар? За своей кузиной?

— Думаю, да. Но есть ещё кое-что… Чтобы окончательно развеять пепел прошлого, мне нужно решить последнее дело.

Кэтриона посмотрела на Рикарда и спросила так, как будто уже знала ответ:

— Князь Зефери Текла?

— Да. Он должен, наконец, встретиться со своей совестью. А теперь идём спать, завтра у нас долгий путь.

Когда Кэтриона проснулась утром, Рикарда рядом не оказалось. В домике при храме, в котором святой отец приютил их на ночлег, было тихо и пусто. На столе дожидался завтрак, прикрытый куском чистого полотна, и умиротворение, и тишину, что царили вокруг, Кэтриона почувствовала особенно остро. Ощущение того, что в их жизни это, может быть, самые безмятежные часы, вдруг стало таким отчётливым и ярким, что у неё кожа покрылась мурашками. И сердце защемило от непонятной тоски.

Что это? Предвидение?

Она позавтракала и вышла на крыльцо, разглядывая безоблачное осеннее небо, не такое синее, как бывает в начале осени, а словно уже выцветшее, подёрнутое над горизонтом лёгкой белёсой дымкой. И, глядя на холмы в красно-бурых дорожках виноградников, Кэтриона подумала, что Рикард прав.

Здесь больше ничего нет. Им пора оставить всё позади. Перевернуть страницу и искать новый путь. Она закрыла глаза, вдохнула глубоко и ещё некоторое время постояла, впитывая запахи и звуки, а затем развернулась и пошла собирать в дорогу их немногочисленные вещи.

Рикард вернулся спустя час. Появился на пороге, держа в руках венок из поздних осенних цветов. Он подошёл молча, и его лицо было таким серьёзным, что Кэтриона сразу же подумала о чём-то плохом. Но затем он взял её за руку и, улыбнувшись, произнёс негромко:

— Я не знаю, что будет дальше, Кэти. Я не знаю, что нас ждёт и чем всё это закончится. Но что бы ни случилось в будущем, я точно знаю только одно: я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ты станешь моей женой, Кэти?

Кэтриона так растерялась, что от нахлынувших чувств никак не могла найти подходящих слов. Она просто смотрела в синие глаза Рикарда, и от ощущения мига счастья, который был у них прямо сейчас, ей стало почти больно. На глаза навернулись слёзы, а ведь она и вспомнить не смогла бы, когда испытывала нечто подобное! Когда чувства и эмоции захлёстывали её вот так же сильно.

И, не найдя нужных слов, она лишь прижала ладонь к губам, скрывая улыбку, и, зажмурив глаза, кивнула.