революции крестом расписывались абсолютно неграмотные люди (в школе учительница рассказывала).

– Так, так, – пробурчала я, вырвала ручку из рук тёмной необразованной женщины, и каллиграфическим почерком вывела…

– Это буква «А».

Дуся удивлённо хмыкнула, один глаз её безумно и азартно заблестел, а второй, покрытый бельмом, почему-то не проявил никаких эмоций. Теперь она выхватила перо из рук светлой образованной девочки, и тремя палками дала понять, что…

– Это буква «А».

Я удовлетворенно кивнула: мол, лиха беда начала. И урок начался!

Долго ли, коротко ли я учила знахарку – и сама не поняла. Но знаю точно: урок шёл до той поры, пока Дуся не поставила на стол пшённую кашу со шкварками и домашний хлеб.

Кто колол дрова для Дуси

Наевшись, пыхтя и отдуваясь, обе выползли во двор. Присели на скамеечку и стали рассматривать вдаль бегущие облака. Одно облако было похоже на боженьку, а другое на чёрта.

– Бр-р-р! – тряхнула внученька головой и перевела взгляд на аккуратно сложенную поленницу дров, накрытую от дождей куском рубероида.

Потом я поискала глазами сарай с углём. Нашла. Всё было в порядке: уголь внутри, и его много, потому как из маленькой дверки он изредка высыпался наружу и лежал у порога чёрным неприветливым ковриком. Всё как у всех!

– Дуся, – я перевела взгляд на одиноко-живущую хозяйку. – А кто тебе привозит уголь, лес? Кто чурки пилит, дрова колет и уголь в сарай лопатой перекидывает?

Дуся смутилась:

– Как кто? А все. Даже батя твой давеча колол.

– Как так? – не понял ребёнок. – Мы с мамкой ничего об этом не знаем.

«Никак ведьма приворотом берёт себе рабсилу!» – у ужасом подумала я.

Но карга быстро одернула мои недобрые мысли:

– Ишь ты, приворотом! А за три рубля не хочешь?

В голове у школьницы пронеслась целая буря эмоций, и осенила догадка:

– Так вот откуда наши мужики деньги на выпивку берут!

Старуха хмыкнула и отмахнулась:

– Моё дело заплатить.

Я встала с лавки и обиженно отряхнула платье:

– Ну, знаете, бабушка, я, пожалуй, пойду! – и бодрым шагом зашагала к калитке.

– Постой! – замахала мне вслед пожилая женщина. – А я, как бы я зиму лютую без дров пережила, ты обо мне подумала?

Но я о ней не подумала. Не подумала я и о снова забытой у ведьмы «Азбуке», ручке и тетрадке. Распсиховавшись, я маршировала до своей хаты, считая всех одиноких баб и бабушек в селе, в городе, стране, тщетно пытаясь вычислить процент спившихся из-за них мужчин.

А в небе хитро щурилось облачко-чёрт, и почему-то недовольно потряхивало седой бородкой облако-бог:

– Эне-бене, барабу, лезет рыжий черт в трубу, а повсюду рай, рай! Сиди дома, не гуляй, не то демон у ворот на суд божий позовёт.

Магия и сказочный самовар

Наступило лето. Школьники всецело растворились в жаркой поре каникул. Толян с головой окунулся в авиамоделирование: что-то с мальчишками они там клеили, вроде, самолетики и запускали их на футбольном поле, тем самым немало раздражая другую социальную прослойку детей – футболистов. Девчонки же собирались кучками на школьном дворе, а там чертили мелом на деревянных дорожках разнообразные фигуры и прыгали, скакали по ним до изнеможения.

А я занималась тем же, чем и все девочки, но по понедельникам (в неприемный день) повадилась ходить к бабе Дусе. Я научила ведьму читать и писать, а та в награду за нелёгкий труд, обучила внучку гадать на картах Таро и разбираться в лечебных травах.

Нет, конечно, не всё так было просто. Бабка долго вымаливала волшебный самовар в обмен за тайные знания. Нет, она просто издевалась надо мной, ведь историю про мой самовар знал весь поселок. Спасибо родственничкам за это!

Но однажды я пришла к яге с самоварными красками и красочно разукрасила её чайник. И карга растаяла. Она тягала меня по лесу и учила не только рвать травы, но и слушать о чём поёт лес, разговоры животных, шёпот злых и добрых духов, и даже читать мысли людей.

Угадывать мысли оказалось не так уж сложно. Надо было просто приучить своё тело чувствовать тонкоматериальный мир. И детям научиться этому было гораздо проще, чем взрослым. У меня получилось! Теперь я точно знала, что Анатолий меня… Не любит! Он просто со мной дружит. Ну тогда и я тоже просто с ним дружу – решила я. А Дуся радовалась! Зачем ей «он и она»? Ей нужна была преемница, молодая одинокая ведьма.

Но Инна и Толик всё равно гуляли вместе. И никто в поселке даже и не догадывался, чем ещё занимается юная невеста. Эти тайные походы к ведмачке во что-то должно было вылиться. И вылилось сие неожиданно – я научилась слушать свой самовар. Это было так удивительно: медный друг стоял у деда с бабкой, а деточка читала его мысли. Самовар рассказывал хозяйке разные сказки. И где бы я ни была, я слышала эти истории. Они мучили меня днём и ночью, пока не догадалась пожаловаться Дуське. Та как услышала стенания подруги, так страшно разозлилась:

– Тебя, зараза такая, пошто грамоте государство обучило?

– Как пошто?

– А по то! Бери перо, бумагу и записывай свои сказки!

Ну что ж, внучка и села записывать былички злого самоварного духа Карачуна. И меня отпустило. Зато я перестала гулять с женихом. А он бил и бил меня горошинами мыслей прямо в темя:

– Инна! Инна! Инна! Выходи!

А Валентина Николаевна через забор пыталась дотянуться до ухажёра мокрой тряпкой:

– Вали отсель! Занята она, сочинение пишет.

Надо сказать, мама была против ранних половых влечений и поэтому дико радовалась тому, что дочка занялась наконец каким-то другим делом. Толик же печальный уходил к пацанам – жечь костры на берегу моря и купаться.

Сказки

Я всё лето сочиняла стихи и прозу. Вот одна из моих сказочек:

Жил-был медведь,

не умел медведь реветь,

ну, совсем не умел,

может, ягод волчьих съел,

иль сожрал в селе народ,

в общем, мишка не ревёт.

Что же делать, как же быть?

Надо к знахарю сходить.

Пришёл к лекарю медведь:

«Не могу больше реветь!»

Долго думал старый вед:

«Научу тебя реветь!

Заберись-ка на сосну

и спугни злую осу».

Вот полез медведь на ёлку,

напугал веселую пчелку,

а за нею рой, рой:

«Рот пошире открой!»

Открыл косолапый рот,

ждёт, ничего не поймёт.

А пчёлы ему в глотку!

Жалят хлеще водки.

И заревел медведко!

Свалился с толстой ветки.

Ух! Зато здоров

без всяких докторов.

Мои сказки пользовались