– Непонятно, как тут вообще можно понять, что заказывать и что есть? Хоть бы кто-нибудь рассказал.

Я открыл глаза. За стол, который я по наивности мечтал видеть пустым, села пара молодых людей. Она милая девушка, которая могла быть одновременно художницей, наркоманкой, любительницей йоги и сотрудницей финского консульства. Мешки под глазами выдавали в ней любителя вечерних застолий или болезни почек, роскошные вьющиеся волосы были небрежно закручены в какое-то подобие ананаса и создавали впечатление, что еще десять минут она мирно спала после бурной ночи.

Его было видно гораздо хуже, так как я фактически касался его правой части тела и видел его только профиль, да и то, если сильно скашивал глаза. Плотного, даже немного рыхлого телосложения, круглолицый добряк, который долго и упорно пытался расположиться на табуретке.

Знакомиться, разговаривать, да еще и ужинать с соотечественниками никогда не входило в перечень моих желаний. Наоборот, я, как и добрая половина русских туристов, при появлении соотечественников старался не говорить по-русски, чтобы меня не могли идентифицировать, как участника совместных гулянок или походов на коллективные экскурсии. Но перспектива просидеть весь вечер с подавленной от испытанного домашнего насилия Мариной в тишине или, что много хуже, с дежурными односложными вопросами и такими же ответами меня пугала еще больше, и я неожиданно для нее и для себя вдруг ответил:

– Привет. Берите «белон», если любите жирные устрицы, «фин де клер» менее жирные, но они пахнут морем.

На этом мои знания об устрицах закончились, но и этого было достаточно для людей, впервые попавших в ресторан с морепродуктами.

– О, русские! – практически взмолился парень, – спасибо! А то мы вообще не могли понять, что тут происходит! Поможете нам?

– А если не устрицы? – Прокуренным, но ужасно приятным голосом спросила девушка. – Есть еще какое-то блюдо, которое тут надо пробовать?

– Мы взяли мидии в сливочном соусе, – вдруг проснулась Марина. Она, как мне показалось, была рада новым знакомым даже больше меня:

– Меня Марина зовут.

Пришлось соответствовать ее дружелюбию и тоже представиться:

– Александр. Мы из Питера!

– Классно! Ребята, не бросайте нас, пожалуйста! Нам так нужна ваша помощь, – то ли шутку, то ли всерьез запричитал парень. – Вы же муж и жена?

Микропауза, возникшая после этого, в общем-то, банального вопроса, была заметна только нам с Мариной, но мы за долю секунду успели посмотреть друг на друга и задать себе тот же самый вопрос: почему уже дважды за полчаса совершенно незнакомые люди называли нас супругами?

– Почти, почти муж и жена, – радостно засмеялась Марина. – А вы?

– Зовите нас Панды. – Парень продолжал весело ерзать на стуле.

– Как? Панды?

– Ну да, Панда-мальчик и Панда-девочка. А вообще, нас все всегда зовут вместе – просто Панды и всё.

– Ну, панды так панды! – сказал я и разлил розе из запотевшего кувшина в принесенные стаканы. – За знакомство!

– За знакомство! – Веселый звон стаканов ознаменовал самое удивительное приключение, произошедшее в моей жизни.

Уже через пятнадцать минут мы, изголодавшиеся по нормальному общению, наперебой рассказывали Пандам о своих первых днях во Франции. Дополняя друг друга, а иногда и просто перебивая, мы поведали новым друзьям о безумной цене лежака на пляже Ниццы, о загадочном «3,14» и их наборе для скучающих гостей. Причем, я больше рассказывал о своих впечатлениях девушке, а Марина практически весь вечер общалась с забавным толстяком. Панды жадно слушали нас, не забывая про устрицы и вино. Они сделали ровно такой же заказ, как и мы, поэтому закончили ужинать мы примерно в одно время.

– Вы сейчас куда? – Спросила меня Панда-девочка и внимательно посмотрела на меня. Я не придал этому взгляду ровным счетом никакого значения, хотя он показался мне удивительно знакомым, причем, знакомым совершенно недавно.

– Не знаю, немного погуляем, наверное, – нерешительно сказал я, не собираясь навязываться, но с явной ноткой надежды на то, что случившееся знакомство не оборвется сейчас, на выходе из ресторана.

– Ребята, – вдруг возбужденно закричала Марина, – а давайте гулять всю ночь? Погода прекрасная, мы еще не посмотрели Канны. Когда вы уезжаете?

– У нас поезд в Ниццу завтра в полдень, – радостно забубнил в ответ мальчик-Панда. – Если наша Пандочка не хочет спать, то мы, конечно, не против!

Довольная Панда вновь взглянула на меня и радостно покачала головой, подтверждая желание гулять до утра.

– Прекрасно, тогда приглашаю вас в роскошное место с лучшими десертами и мороженым на всем Лазурном побережье! – Я готовил посещение этого места для Марины, как вишенку на торте, но теперь даже думать не мог, что туда можно отправиться без наших новых друзей.

Мы расплатились картой, оставив Панд по их просьбе рассчитываться наличными и ждать сдачи, и стали спускаться. Марина вдруг, как бы случайно, взяла меня за руку, чтобы спуститься по узким ступенькам, но выйдя на улицу не только не отпустила руку, но наоборот, жадно сжала ее в своей ладони. Это было настолько искренне и тепло, что я приобнял ее и прижал к себе. Очереди на вход уже не было (последних гостей ресторан принимал в десять вечера). Поэтому, когда на рю Феликс Фор вышли Панды, им в глаза бросилась наша скульптурная поза.

– Не двигайтесь, я сейчас! – крикнул панда и вскинул фотоаппарат. – Отличный кадр, прямо для выставки!

– А ты профессионально этим занимаешься? – Мы медленно пошли к набережной.

– Да, совсем немного. Панда подарила мне «Марк-2» на день рождения, не новый, конечно. У нас в городе иногда попадаются краденные у туристов вещи, вот ее брат и «постарался». Она знала, что я его очень хотел. – Панда-мальчик бережно погладил красную сумку из-под фотоаппарата. – Там был небольшой дефект и целая карта с фотографиями семьи. Нам даже неудобно было, мы пытались через соцсети найти владельцев, чтобы вернуть, но всё тщетно.

Он, как мне показалось, искренне расстроился, рассказав эту историю и признав, что не сделал всё, чтобы найти владельцев.

– Ну не переживай, они наверняка купили новый и нафотографировали себя еще раз. – Мне хотелось немного приободрить его. – Я бы тоже не вернул.

– Да? – Он воспрял духом. – Тогда следующий фотоаппарат, который они потеряют, достанется тебе, хорошо?

Он по-детски засмеялся, словно решил какую-то свою сложную задачку.

– Обязательно. Главное, чтобы он был в такой же красной сумке!

– Отлично, я договорюсь! – Панда-мальчик сиял, и я поразился, каким искренним он был в этот момент. Чистым и открытым. Безо всякой игры и притворства.