И на Алёну время тебе выделим, и на занятия с наставником. Если, конечно, с кем-нибудь сговоришься…

Вот обрадовали так обрадовали… Выходит, у меня снова курс молодого бойца намечается? Нет, тогда буду проводить его на собственных условиях! Боярин я или так, погулять вышел?

— Погоди! — остановил развернувшегося в сторону казарм сотника.

Казармы это на самом деле или не казармы, меня мало волнует. Как привык, так и буду их называть. Про себя.

— Что ещё придумал? — моё самоуправство явно не понравилось воинскому начальнику. Ишь, как нахмурился. Ничего, сейчас я тебя ещё сильнее озадачу!

— Есть ещё один вариант, который мы с тобой не учли, — говорю, словно бы раздумываю.

— Какой такой вариант? Нахватаются всякой дряни, — скривился сотник. И забурчал, громко так и весьма наставительно. — Ты же боярин! У вас в роду никогда купцов не было и торговых дел с иноземцами вы никогда не вели! Откуда тогда столько слов дрянных находишь? Д ещё и по городу потом наверняка их разносишь! Что это ещё за словечко такое? Вариант? Мерзость какая!

— Иноземное как раз и есть, — отмахнулся. — Не бери в голову.

— Зачем в голову брать? И как? — сотник посмотрел на свои руки, потом потёр пальцами затылок.

— Ну, не переживай, в общем, — отмахнулся от более подробных объяснений.

Всё равно я ещё много раз буду с подобными словами и выражениями палиться, поэтому лучше сразу пусть привыкают. Заодно и моей больной голове оправдание лишнее появится.

А сотник сам себе противоречит. То предлагает сначала подлечиться и наставника для восстановления первичных навыков найти, то сразу в казарму запихнуть хочет! Нет, нужно брать свою судьбу в свои же руки! И я выдал:

— А если мне вольным слушателем устроиться?

— Кем? — окончательно завис сотник.

— Слушателем. Вольным, — повторил. — Буду как бы в дружине числиться. На построения разные ходить… Есть же у вас тут нечто подобное?

— Во-от, — дождался от ошеломлённого моим предложением сотника подтверждающего кивка головой и продолжил рассуждать:

— А сам начну у себя во дворе утерянные навыки восстанавливать! Выкручусь как-нибудь! Неужели не получится хоть с кем-нибудь об учении договориться? С ветераном каким-нибудь стареньким? А я в долгу не останусь и расплачусь честь по чести… Потом… Опять же долечиться проще будет…

Морду лица при этом постарался сделать одновременно простодушной и хитрой. Явно у меня это хорошо получилось, вон как сотник заинтересовался! Ну что? Осталось только обговорить детали? Ох, придётся на какое-то неопределённое пока время забыть о положенном мне денежном довольствии…

* * *

Договориться… получилось!

Не совсем так, как я рассчитывал, но и так вышло неплохо. Всего-то требовалось сначала общую физическую подготовку поднять. А там уже можно было и о следующем этапе разговаривать.

На самом деле всё оказалось не настолько пугающе, как мне сотник расписал. Да, присутствовать в обязательном порядке нужно будет не только на утреннем построении, придётся и ночевать в дружинном доме! И общеукрепляющие физические тренировки тоже придётся вместе со всеми выполнять. Это, как я понял, утренняя зарядка! Ну или то, что здесь её заменяет. И длится эта зарядка с раннего подъёма аж до позднего завтрака! Ну какая это зарядка? Полноценная тренировка, вот что это такое! И продолжается она после завтрака! А где теория? Занятия там всякие, повышающие профессиональную подготовку и укрепляющие моральный облик… Стоп! Куда-то меня не туда повело… А всё потому, что голова больная…

Но и тут были варианты. Правда, пока не для меня. У меня просто сил не оставалось куда-то после окончания занятий уходить. Потому что гоняли тут немилосердно, и физическая подготовка для всех, невзирая на возраст, находилась на первом месте.

Прыжки и приседания, сначала простые, без отягощения, а потом с всё более и более увеличивающимся грузом на плечах. Ходьба и бег по вкопанным в землю брёвнам. Тут я мудрить не стал, как не стал и подражать своим более опытным товарищам. У меня же отмазка есть! Поэтому начал с самой маленькой высоты. И правильно сделал, потому что то и дело приходилось на землю спрыгивать. Вот когда понял, что несмотря на отличное самочувствие, голова не до конца выздоровела. И каждый такой соскок в голове набатом и сотрясом отзывался. Даже кровь в один прекрасный момент пошла из носа.

А если бы сразу на самые высокие брёвна полез? Вот было бы смеха, если бы с высоты нескольких метров упал… Костей бы точно наломал, своих собственных…

Как кровь брызнула, так в тот раз занятия для меня и закончились. Отправил сотник меня к Алёне на поправку здоровья.

Бег… Здесь можно говорить долго или не говорить вообще ничего. И так всё всем понятно. Тем, кто сам бегал, конечно же. Кто никогда не бегал, тот всё равно ничего не поймёт.

Потом поднятие тяжестей на развитие силы, ну и на закуску упражнения на растяжку. Вот когда я добрым словом помянул прежнего владельца этого тела. А, вообще, я уже почти и не вспоминал этого самого прежнего владельца. И тело это ощущал как своё, родное.

Перерыв на обед, и всё заново. И так до отбоя. Хорошо хоть электричества здесь нет, поэтому отбивались с наступлением темноты. Но и вставали с петухами. Вот этих громкоголосых тварей везде было вдосталь!

Что удивительно, трудно было только в первую неделю. Потом как-то приноровился, привык, и все эти занятия стали приносить удовольствие. Наверное, я извращенец или мазохист, если все эти физические страдания начинают нравиться? Не знаю. Вряд ли…

Может, просто вхожу во вкус? И мне просто нравится быть сильнее других и… Ловчее, что ли?

Или тут всё дело во внутренней мотивировке? А мотивировка у меня такая! Самая что ни на есть простая. Простая и жизненная — сдохну, но выкарабкаюсь!

Второго шанса мне уже никто не предоставит. Прямо так пернатые тогда и сказали, и слова те в мою память намертво врезались!

А дальше что? А посмотрим! Не хочу сейчас далеко загадывать. Хотя к чему вообще стремиться в этой своей жизни, уже знаю. Дом мне оставили, а к дому ещё много чего бы нужно приобрести! Потому что жить… Или, скорее, существовать с голым задом точно не по мне…

* * *

Как я и ожидал, всё оказалось не столь уж и плохо!

Многие дружинники увиливали и от занятий, и от дежурств. Всегда можно было за малую денежку договориться с менее имущими товарищами и отправить вместо себя в караул кого-то другого. Приходилось ещё и начальству при этом отстёгивать, чтобы не возражало, но тут уж